Виктор Меньшов: Слава богатырская

- Вылезай! Что ты там по земле ползаешь?!

Алеша кричит ему из-под брюха лошадиного:

- Я денежку уронил. Жалко, конь растопчет, наклонись, возьми, пускай тебе, как победителю, достанется.

- Хорошая денежка? Большая? - спросил Тугарин Змеевич, и носом дергает.

- Большущая! - врет Алеша. - И блестящая.

- Ну, если блестящая, подожди, достану сам, - проворчал глупый и жадный Тугарин Змеевич, и наклонился с лошади.

Алеша уже меч свой подобрал, да только того и ждал, что Тугарин Змеевич наклонится. Тот голову опустил, Алеша ему тут же и отсек ее.

Покатилась голова по земле, черной кровью все залила. Сделала голова круг, да и сама к телу Тугарина Змеевича прирасти хотела. Алеша подбежал, и завернул быстренько ее назад. Так голова и приросла. Глядит сам себе Тугарин Змеевич за спину, совсем уже ничего не соображает. Смотрит в одну сторону, руками хватает в другой стороне. Привязал его Алеша к седлу за ноги и повез на княжеский двор.

Посадили Тугарина Змеевича в клетку, поставили на помост, пускай честной народ любуется, пускай тешится.

А на княжеский двор въезжает Добрыня Никитич, везет с собой племянницу княжескую Забаву Путятичну. То-то радости князю и княгине! Созвали они пир, посадили на места почетные богатырей, угощают их, славят всячески.

И въезжает во двор простой мужик на лошади, к седлу у него мешок привязан, за спиной лук, из целого ореха сделан, а под рукой палица, да не просто палица, а дуб, с корнями вывернутый.

- Ну и воин! - смеются гости.

- Каким путем, и зачем это ты, деревенщина, на княжеский двор заехал? - смеется князь Владимир.

- Я - Илья Муромец, из села Карачарова, из-под города Мурома. Ехал я мимо города Чернигова, Муромскими лесами, мимо речки Смородины. Услышал я, что ты, князь, богатырей созываешь, земле Русской послужить, вот и приехал.

- Да зачем ты мне нужен, деревенщина? - рассердился князь. - У меня вон какие богатыри! Не тебе, мужику, компания. И врешь ты мне, князю! Как ты мог мимо Чернигова ехать, когда там сорок Королевичей стоит?! Как мог ты Муромским лесом ехать, да еще мимо речки Смородины, когда там Соловей Разбойник сидит?! Ах, ты, мужичище, деревенщина! Да как ты смеешь над князем потешаться?!

Илья Муромец, молча отвязал мешок от седла, смахнул со стола блюда позолоченные, да кубки серебряные, вытряхнул на стол Соловья Разбойника. Могуч был Соловей Разбойник, дубовый стол под ним сразу же проломился. Сидит Соловей разбойник посреди обломков, ушами по плечам хлопает, шипит по змеиному, руками еду с земли подбирает, да в рот себе запихивает.

- Это что за гадость?! - закричал князь.

- Это Соловей Разбойник, - отвечает Илья.

- Если ты не врешь, заставь его засвистеть, - приказал князь.

Тряхнул Илья Соловья за шиворот, велел ему засвистеть в полсвиста. Озирается Соловей разбойник, но молчит, только шипеть продолжает. А вокруг уже все смеются над Ильей Муромцем. Обиделся Илья окончательно.

- У вас, - говорит, - по одежке встречают. Не с руки мне тебе, князь, служить, если ты простого мужика уважать не желаешь.

Засунул он Соловья Разбойника обратно в мешок, бросил на седло, коня взял под уздцы и пошел с княжеского двора. А князь кричит ему вслед:

- Стража! Закуйте его в цепи! Бросьте в погреба темные!

Наскочила на Илью стража княжеская, он только плечами повел, они с него и посыпались, как осенний лист с дерева. Вышел он за ворота городские, встал в чистом поле, вытряхнул Соловья из мешка, говорит ему:

- Свисти, лопоухий, в полный свист, свисти на палаты княжеские, на терема его. Свисти, или голову отрублю.

Испугался Соловей Разбойник, заложил пальцы в рот, раздулся, как пузырь и засвистал самым сильным своим посвистом. Поднялась буря ужасная, терема княжеские пошатнулись, колокола на колокольнях сами собой перезвон устроили. Даже стены городские ходуном заходили. Выбежали стражники княжеские, их обратно ветром в ворота забросило. Народ по улицам мечется, князь с княгиней под стол спрятались.

Кричит князь Алеше Поповичу и Добрыне Никитичу, чтобы поехали они, Илью угомонили, в погреб на цепь посадили.

Отказались богатыри Илью Муромца на цепь сажать.

А Илья совсем расходился, ему обида в голову ударила. Взял в руки лук и стал стрелами калеными город забрасывать.

Как попал стрелой в терема, так маковки на теремах покосились, как попал в палаты княжеские, крыши с них посшибал.

Больше прежнего просит князь Алешу и Добрыню, чтобы они Илью утихомирили, обещает простить его.