Кир Булычев - Тайна Урулгана

– Дуглас сказал, – заметила Вероника, – что вы предложили ему присоединиться к профессору Мюллеру, чтобы обследовать упавший метеорит?

– Если ему хочется, я не возражаю, – сказал Колоколов.

А глазами показал: даже мечтаю об этом, чтобы убрать его подальше.

– Я тоже не возражаю, – сказала Вероника, – но Дуглас считает своим долгом сопровождать меня. Это так благородно с его стороны.

– Если что, мы о вас позаботимся, – сказал Колоколов. – Не хуже, чем господин Робертсон. Он наших мест не знает, а нам все ходы и выходы известны.

– Но, может быть, на обратном пути мы заедем поглядеть на этот камень?

– От Лены до того камня дикой тайгой идти несколько дней, – возразил Колоколов. – И то верхами. Тут нужно быть к тайге привычным. Иначе не дойдешь.

– Нет, – сказал Дуглас. – Я дал слово мисс Смит и сдержу его.

– Ну и держи, – вздохнул Колоколов.

И опять перехватил взгляд китайца. Словно тот хотел вмешаться, но сдержался.

К вечеру задул ветер, он гулял по морю Лены, поднимал волну, баржи болтались за кормой. Потом пошел дождь. Он шел зарядами, будто плескало небо. Ночью ветер утих, дождь полил ровно, мирно. Берега скрылись за водяной завесой. Колоколов поставил Ахметку следить, чтобы шкипер не прикладывался к бутылке. Дуглас сидел в каюте – всю задымил своей вонючей трубкой. Проходя между каютами, Колоколов услышал, как девушки разговаривают в каюте – значит, примирились. Вероника говорила оживленно, подолгу, Ниночка отвечала коротко.

Если бы Колоколов знал английский язык, он наверняка бы улыбнулся: за прикрытием мирных слов девушки вели разведку, вежливые, но настороженные.

– Как я вам сочувствую! – говорила Вероника. – Здесь, наверное, страшные холода. А правда ли, что несколько месяцев вообще не поднимается солнце?

– Несколько месяцев – это севернее, – сказала Ниночка. – Конечно, мы располагаемся за Полярным кругом, но настоящая ночь длится лишь несколько недель.

Мисс Смит ахнула:

– Вы должны быть очень отважной девушкой, если решились на такой подвиг! Это из-за отца? Вы похоронили себя в этой глуши, чтобы не оставлять родителей?

– Нет, мой отец проходил по другому делу, – сказала Ниночка.. – Простите, я вас не поняла. Вы хотите сказать, что и вы, и

ваш отец преступники?

– Отец – террорист. Он совершил покушение на императора.

– Не может быть! Я его видела на пристани. Это тот седой бородатый мужчина…

– Он самый. Это было давно. Можете не опасаться. Здесь все достойные люди – государственные преступники. Как в Австралии.

– И господин Колоколов?

– Колоколов – местный житель.

– Но его сын говорит по-английски, и он утверждает, что учился в Оксфорде.

– Да? – Ниночка выразила голосом удивление, словно не слышала этого никогда в жизни. Вероника уловила фальшь в ее восклицании, но не показала виду.

– Как жестока судьба, которая забрасывает вас, русских, в эту дикую пустыню!

– Это не судьба, – возразила Ниночка. – Это царское правительство, скопище тиранов и угнетателей, достойных смерти. И они падут!

Ниночка распустила свои вороные волосы и причесывала их перед сном, глядя в настольное зеркальце.

– Вы не боитесь таких слов?

– Почему я должна бояться? Куда меня засылать дальше? – спросила Ниночка невнятно, потому что губами зажимала заколки.

– Засылать?

– Я тоже политическая преступница, – сказала Ниночка.

– Такая молодая?

– Правительство не смотрит на такие мелочи, – горько усмехнулась Ниночка.

– Вы убили кого-то? – прошептала Вероника.

– Еще нет, – сказала Ниночка с некоторым сожалением. – Но если партия социалистов-революционеров прикажет мне убить тирана ради освобождения народа, я готова пожертвовать собственной жизнью.

– Я полагаю, – Вероника неловко улыбнулась, будто разговаривала с прирученным тигром, – что вы уже пожертвовали, раз живете здесь. Это большая жертва.

– Я не отчаиваюсь, – сказала Ниночка. – Пройдет от силы пять лет, и власть императора рухнет. Россия станет свободной.

– Разумеется, – согласилась покорно Вероника, содрогаясь, что ей приходится делить каюту с убежденной террористкой. К счастью, подумала она, мечтания Нины далеки от реальности. Вероника уже проехала почти всю Россию и убедилась, насколько тверда и всеобъемлюща власть государственной машины и как покорен и послушен ей русский народ.

Девушки замолчали. Керосиновая лампочка стояла на столе между их койками, отбрасывая на стены громадные нелепые тени. «Я даже не успею закричать, – думала Вероника. – У нее, наверное, есть кинжал. А вдруг Ниночка ревнует меня к мистеру Колоколову-младшему?»