Наталья Менщикова - Тайна Мебиуса

Я ошиблась, потому что Адриан появился на следующий же день. В таких случаях о живых говорят, что такой-то и такой-то легок на помине и долго жить будет. Что означала эта примета в нашем случае - трудно себе и представить. Однако он появился снова через тетю Асю и снова со своей "Кукурузиадой". Это был настоящий кукурузный пир для изголодавшегося по нормальному живому общению обладателя персонального компьютера. К тому же, я теперь была еще и счастливой обладательницей УУАУ.

"Облади-облада"! Как всегда, авторы "Кукурузиады" выступали со стихами, написанными в своей индивидуальной манере.

Маяковский Владимир Владимирович

Я волком бы выгрыз укроп и анис, И к репе почтения нету.

К любым чертям с матерями катись Любая культура, но эту...

Я достаю из широких штанин Дубликатом бесценного груза:

Смотрите, завидуйте, гражданин, Какая у нас кукуруза!

Пастернак Борис Леонидович Кристаллов туманная друза, Как спящей красавицы гроб, И там, богатырь-кукуруза Слепящий вставал небоскреб.

Чуковский Корней Иванович Однажды захотели карапузы Отведать пирога из кукурузы.

Увы, произрастала кукуруза Далеко у пролива Лаперуза.

Ахматова Анна Андреевна О, я вижу меж строчек, Что была я не в меру строга - Ты забыл перегнойный горшочек, Кукуруза тебе дорога!

Благодаря УУАУ, я увидела, что все авторы "Кукурузиады" писали каждый своим почерком. Одна из технологий аутентификации УУАУ была основана на уникальности биометрических характеристик движения человеческой руки во время письма. То есть можно было проводить распознавание человека по его почерку, изображение которого появлялось на экране монитора благодаря сложному процессу, состоящему из сканирования, анализа и воспроизведения. Мы с Сашей сравнили почерки всех авторов "Кукурузиады"

с фотографиями рукописей объявленных поэтов, оказалось, что они абсолютно идентичны! Такое впечатление, что в самом деле писал Маяковский, Пастернак, Ахматова, Чуковский. Как это могло произойти? Мистика какая-то! В числе присланных Адрианом стихов был стишок его дядюшки Луки Миллениумова:

Звенит, поет гармонь у речки Рузы, Где прежде не видали кукурузы.

Но я пришел, я перекрою шлюзы И орошу я всходы кукурузы.

Да, прямо-таки стишок о конце света в образе остановленной речки! Да еще с угрозами!

Мы с Сашей внесли все почерки в нашу базу данных, связанных с УУАУ. Кроме почерков мы зарегистрировали и другие биометрические данные, какие удалось распознать, потому что со мной более разговаривали души, нежели тела. Хотя, наверное, когда разговаривают души, тем более по душам, они частично и временно материализуются, иначе, откуда бы взялись голоса?

Голоса тетя Ася старательно передавала. Должно быть, мы с Сашей редкие на Земле из ныне живущих, кто услышал "настоящие" голоса давно почивших поэтов. Правда, среди них были и не столь давно почившие, их голоса могли быть записаны и воспроизведены средствами техники, но в режиме реального времени с ними уж точно никто не общается теперь. Надеюсь. Надеюсь также, что оба мы с Сашей заболеть не могли, если только не подхватили какой-нибудь уникальный компьютерный вирус, влияющий на работу головного мозга...

Я передала тете Асе своим голосом через микрофон благодарность Адриану и сообщение, что мне надоела кукурузная каша, что теперь в Москве принято лопать кашу "Быстров", которую "не отличишь от настоящей", как вещают рекламы, припивая "чаем с чрезвычайно чайным вкусом". Правда, мне был неизвестен ICQ-адрес, по которому тетя Ася должна передать мое сообщение, но я положилась на ее интуицию. Когда я говорила, УУАУ зарегистрировало очертание чьего-то уха. Я не поняла, чье было ухо, поняла только, что меня на том таинственном конце, где был Адриан, услышали.

***

Когда со мною связался Август, я тотчас зарегистрировала с помощью УУАУ все его данные. И вот что показалось мне любопытным. Когда я попросила его снова вернуться к времени начала XX века, эти его данные при сравнении абсолютно не совпали с зарегистрированными УУАУ ранее, когда он выступал в роли героя, близкого к современному. Тогда я намеренно попросила Августа рассказать мне о своих братьях. В рассказе о них он наверняка перейдет к интересующему меня времени. И он поведал мне следующую историю о своем брате Матвее, том самом, который был исключен из приготовительного класса Поливановской гимназии за неприличные карикатуры на учителей. Оказывается, этому же Матвею больше всех доставалось камышовой выбивалкой от бонны-немки, что, конечно, неудивительно. Судьба Матвея была похожа на судьбу многих безнадзорных детей того времени. Отец отдал Матвея в Строгановское училище, видимо, сделав вывод о художественных способностях сына по его карикатурам. Однако Матвей проучился там недолго, стал пропускать уроки, проводить учебные часы в чайной, а потом и в пивной, гулять с приятелями. Никто его не проверял, успехами не интересовался, а потому он вскоре забросил учение, стал пить, курить, и окончательно отбился от дома. Потом он все-таки окончил городское начальное училище, чем и закончилось его школьное образование. В 1913 году он был призван на военную службу простым рядовым, там его застала империалистическая война 1914-18 годов и революция.