Айрис Мердок - Единорог

-- Как все мы, -- тихо сказал он.

-- Пожалуйста, расскажите. Иначе я спрошу миссис Крен-Смит.

-- О, не делайте этого.

Он встревожился. Она снова взяла верную ноту.

-- Давайте, Дэнис, -- его имя прозвучало совершенно ес тественно.

-- Послушайте... Хорошо... Подождите минуту; -- он снова осветил все вокруг фонарем медленно и осторожно. Свет в доме погас. -- Я кое-что расскажу вам. Действительно, вы должны знать это, если намерены остаться здесь. И лучше я расскажу вам сам, чем если вы узнаете об этом от другого.

Он помедлил. Раздался легкий плавный звук, издаваемый рыбой, всплывшей на поверхность.

-- Вы спрашиваете, что происходит с этим местом. Я скажу вам. Дело в том, что это тюрьма.

-- Тюрьма? -- переспросила Мэриан изумленно, испытывая возбуждение от близости разгадки. Ее сердце болезненно билось. -- Тюрьма? А кто же узник?

-- Миссис Крен-Смит.

Она почувствовала, что наполовину знала это. Хотя как она могла знать? Даже сейчас она не совсем понимала. -- А кто тюремщики?

-- Мистер Скоттоу, мисс Эверкрич, Джеймси. Вы. Я.

-- Нет, нет! -- возразила она. -- Только не я! Но я не по нимаю, о чем вы говорите. Вы хотите сказать, что миссис Крен- Смит здесь в заключении?

-- Да.

-- Но это безумие. А что же мистер Крен-Смит, почему он не...

-- Не спасет ее? Она заточена по его желанию.

-- Я ничего не понимаю, -- сказала Мэриан. Как и ранее у ворот, ее вновь охватила паника, которую она пророчески почувствовала уже в первый день. -- Может, миссис Крен-Смит больна... Я хочу сказать -- не в своем уме, или опасна, или еще что-то в этом роде?

-- Нет.

-- Хорошо, почему же тогда ее заточили здесь? Человека нельзя просто так взять и заточить. Мы живем не в средние века.

-- Да, не в средние. Но это не имеет значения. Муж заточил ее, потому что она обманула его и пыталась убить.

-- О Боже, -- ей уже было не до любопытства. Она просто испытывала страх перед историей, которую ей предстояло услышать, как будто она могла помутить ее рассудок. Мгновение она была gotova остановить его. Но он продолжал, понизив голос.

-- Лучше я расскажу вам все по порядку. Теперь, когда уж столько поведал вам, осталось немного. И Бог простит меня, если я поступаю неправильно. Дело было так. Ханна Крен-Смит богатая женщина и была одной из самых богатых невест в этих краях. Например, этот дом и земли на много миль вокруг принадлежат ей. И она вышла замуж очень молодой за своего кузена Питера Крен- Смита. Он был, да простит меня Бог, если я несправедлив к нему, довольно грубый молодой человек, хотя и обаятельный, любитель выпить и поухаживать за женщинами, а с женой обращался жестоко. Они часто бывали в этом доме, так как он любил порыбачить и поохотиться. Этот брак нельзя назвать удачным. Она страдала, и так продолжалось, пока не появился Филип Леджур.

-- Филип Леджур?

-- Да. Они называют его Пип Леджур. Сын старого профессора мистера Леджура. Молодой мистер Леджур купил Райдерс, когда тот был совершенно в развалинах, купил за бесценок, чтобы использовать как охотничий домик, и арендовал право на охоту и рыбную ловлю. Так он познакомился с мистером Крен-Смитом и с миссис Крен-Смит тоже. Мужчины часто вместе охотились. Это было лет девять назад. Затем мистер Крен-Смит уехал в Америку по делу. Я думаю, что по делу, хотя ничего не знаю о его деятельности, кроме того, что он богатый молодой человек. А когда он уехал, миссис Крен-Смит и мистер Леджур полюбили друг друга и стали близки.

Он помедлил и снова зажег фонарик. Сад был абсолютно безмолвным.

-- Так продолжалось некоторое время, и мистер Крен-Смит ничего об этом не знал. Как долго? Я не знаю и не представляю, что бы сделала миссис Крен-Смит в дальнейшем. Но однажды мистер Крен-Смит неожиданно вернулся назад, вернулся сюда, в Гэйз, и застал свою жену в постели с молодым мистером Леджуром, -- он остановился. -- Это произошло семь лет назад.

Некоторое время он молчал, как будто всецело поглощенный сказанным, затем продолжил:

-- Я уже говорил вам, что мистер Крен-Смит был жестоким человеком. Не был, а есть, так как он жив. Бог простит мне, если я несправедлив к нему. Он поступил очень жестоко тогда.

-- С мистером Леджуром?

-- Со своей женой.

На мгновение он опять замолчал, охваченный душевным волнением, затем снова заговорил:

-- Он стал тогда держать ее дома, держать взаперти.

-- Что же сделал мистер Леджур?

-- Он ушел. Что он мог сделать? Он бы забрал ее, он бы освободил ее. Она знала это. Были письма, были люди, до ставлявшие эти письма, хотя они рисковали, что им здорово достанется от мужа. Но она не ушла.