Журнал «Если» - «Если», 1999 № 09

В один прекрасный день в мою дверь позвонил человек. Вообще-то он выглядел не вполне человеком, хотя передвигался на двух ногах. С лицом у него было что-та не так: казалось, его уже начали плавить в духовке на медленном огне, но вдруг спохватились и поспешно заморозили. Позднее я узнал, что такой облик довольно обычен среди инопланетян, называемых синестерийцами, и на тамошних конкурсах красоты почитается признаком особого очарования… Тающая прелесть, вот как они говорят.

— Мне сообщили, что вы писатель, — заявил визитер.

Я вынужден был признать этот факт. Какой, в самом деле, смысл скрывать подобные вещи?

— Удачно, не правда ли, — заметил он. — Ведь я покупаю рассказы.

— Надеюсь, вы не шутите?

— У вас есть что-нибудь, что вы хотели бы продать?

Он с ходу взял быка за рога, и я решил ответить ему в том же духе.

— Да, есть.

— Очень хорошо, — сказал он. — Я рад, что мы поняли друг друга. Знаете ли вы, как трудно делать бизнес в совершенно незнакомом городе? Собственно, на чужой планете, если уж быть точным, но в городах труднее всего, вы сами понимаете, разные традиции, правила поведения и все такое. Как только я попал сюда, так сразу сказал себе: путешествия, разумеется, дело полезное, но где же искать того, кто продаст мне рассказы?..

— Да, проблема, — согласился я.

— Что ж, — сказал он, — давайте разрешим ее к обоюдному удовольствию. Я хотел бы начать с повести на десять тысяч слов.

— Считайте, что она у вас уже в кармане. Когда желаете получить?

— Скажем, в конце недели.

— А каковы условия?

— Я плачу тысячу долларов за десять тысяч слов. Стандартный гонорар для данного региона Земли, как мне сказали. Ведь это Земля, не так ли?

— Это Земля, и ваша тысяча меня устраивает. А теперь скажите, о чем я должен написать.

— Это ваше дело. Ведь вы писатель, разве не так?

— Будь я проклят, так оно и есть!

Мне подумалось, что не стоит далее углубляться в щекотливую тему. Не один, так другой — кто-нибудь все равно прочтет. Именно это обычно и происходит с повестями.

— А какие права вы покупаете? — предусмотрительно осведомился я.

— Первое и второе синестерийское издание. И разумеется, я оставляю себе право на синестерийскую экранизацию, однако выплачу вам пятьдесят процентов от общей суммы в том случае, если оно будет перекуплено.

— А что, и такое может случиться?

— Трудно сказать. Видите ли, ваша Земля — совершенно новая литературная территория.

— Учитывая данное обстоятельство, я требую шестьдесят.

— Не стану спорить, — сказал он. — Во всяком случае, не в этот раз. В дальнейшем вы можете обнаружить, что я вовсе не так сговорчив. Кто может предсказать, как все получится? Разве узнаешь вкус собаки, покуда не съешь ее горячей?

Я не стал его поправлять.

Я написал свою историю за неделю и принес ее в контору синестерийцев, которая помещалась в старом здании МГМ на Бродвее. Вручив заказчику произведение, я присел на стул, а чужак незамедлительно приступил к чтению.

— Неплохо, совсем неплохо, — проронил он через некоторое время.

— Да-да. Это мне нравится.

— Что ж, прекрасно, — сказал я.

— Но я хочу, чтобы вы кое-что изменили.

— О, — промолвил я. — Что вы конкретно имеете в виду?

— Конкретно, — сказал синестериец. — Этот ваш персонаж по имени Эльза…

— Ну так что, Эльза, — послушно откликнулся я, не в силах припомнить никакой Эльзы, которую мог бы вписать в эту историю. Но решил не переспрашивать. Какой смысл выставлять себя идиотом, не помнящим собственной повести?

— Итак, Эльза… Она ведь размером с небольшую страну, не правда ли?

Ага, понятно: он имел в виду французскую провинцию Эльзас. Однако момент, когда я мог исправить ошибку, был безвозвратно упущен.

— Ну да, — вынужден был признать я. — Действительно, размером с небольшую страну.

— Чудесно, — сказал он. — Тогда почему бы не заставить вашу Эльзу влюбиться в большую страну в форме претцеля?

— В форме… чего?

— Претцеля, — терпеливо повторил он. — Претцель — весьма популярный художественный образ нашей популярной литературы. Синестерийцы обожают читать такие вещи.

— Гм… В самом деле?

— О да! Синестерийцам нравится представлять себе людей в форме претцелей, что делает их более визуальными.