Брайан Кларк - «Если», 1999 № 12

Меланта Джирл сидела в своей шлюпке неподалеку от «Летящего в ночи» и любовалась звездами. Здесь, в глубине межзвездной бездны, она ощущала примерно то же, что и в обжитых уголках галактики. Звезды выглядели ледяными точечками света, немигающими, безразличными, даже враждебными — в отличие от тех же звезд, когда их свет преломлялся атмосферой. Единственным напоминанием о том, в какую даль их занесло, было отсутствие каких-либо ориентиров. Они угодили в промежуточную бездну, где никогда не останавливаются люди, где одни волкрины скользят в своих чудовищно неторопливых кораблях… Она хотела найти солнце Авалона, но не знала, в какой стороне его искать. Сориентироваться было невозможно. Позади, снизу, сверху, вокруг — повсюду тянулись в бесконечность россыпи далеких неведомых звезд.

Но в промежутке между ее шлюпкой и корпусом «Летящего в ночи» вместо звезд разверзся зловещий провал — черный, беззвездный, бескрайний, словно рана, нанесенная неведомым чудовищем.

Меланта боролась с головокружением, с засасывающей пустотой. Она вспомнила о Вуали Искушения — облаке темного газа, просто галактической грязи, не пропускающей свет звезд с Края. Однако вблизи Вуаль выглядела неохватной и очень страшной. Чтобы не потерять равновесие, ей пришлось зажмуриться. Еще немного — и невидимое чудовище проглотило бы вместе с куском Вселенной и ее.

Взявшись. за рукояти шлюпки, Меланта поменяла ее положение. Теперь Вуаль простиралась не под ней, а сбоку. Это помогло, и она облегченно перевела дух. Ее внимание сосредоточилось на «Летящем в ночи». Корабль был сейчас самым крупным объектом в ее Вселенной — ярко освещенным, неуклюжим. Он представлял собой три небольших прижатых друг к другу яйцеобразных корпуса и две крупные сферы, подвешенные снизу; все это соединялось переплетением труб. Одно из «яиц» было расколочено, отчего выглядела изуродованной вся конструкция.

Шлюпки других членов команды скользили в пустоте, собирая недостающие фрагменты «скорлупы» и транспортируя их назад. Лингвисты работали, как всегда, вместе, на одной шлюпке. Биолог трудился один, у Кароли де Бранена был безмолвный пассажир — психиатр, получившая свежую порцию снотворного, одетая в скафандр и помещенная рядом с начальником экспедиции. Ройд настоял, чтобы на корабле не осталось ни души, а для того, чтобы привести психиатра в чувство, ушло бы недопустимо много времени.

Пока коллеги работали, Меланта Джирл ждала Ройда Эриса, время от времени переговариваясь по рации с остальными. Лингвисты, не привыкшие к невесомости, жаловались на самочувствие, Кароли пытался их успокоить. Ксенобиолог работал молча: он устал спорить. Он больше остальных возражал против выхода в открытый космос, но Меланте и Кароли удалось его убедить, отразив все его аргументы. Сейчас он стоял в черном скафандре за рычагами шлюпки, широко расставив для уверенности ноги.

Наконец из круглого шлюза появился сам Ройд Эрис. Ожидая, когда он приблизится, Меланта гадала, каким он окажется. Вариантов было немало. Вежливым, немного отстраненным тоном он напоминал ей темнокожих аристократов с ее родного Прометея, кудесников, не боявшихся колдовать с человеческими генами. При этом он порой обнаруживал наивность неопытного юноши. Его призрак имел облик худого усталого молодого человека, сам же он должен был быть гораздо старше, хотя Меланта удивилась бы, если бы услышала голос старца.

Шлюпка Ройда оказалась крупнее их шлюпок, другой конструкции: длинный плоский овал с искусственными конечностями, похожими на лапки стального паука, и мощным лазерным резаком. Необычен был и скафандр Ройда: более массивный, чем скафандры ученых, с выпуклостью на уровне ключиц, скрывавшей, по всей видимости, двигатель, и с острыми, похожими на плавники гребнями на плечах и шлеме.

Но когда он оказался рядом, Меланта увидела за щитком нормальное человеческое лицо. Ее удивила белизна кожи, коротко подстриженных волос, щетины на острых скулах, почти невидимых бровей, под которыми голубели живые глаза. На лице, почти не тронутом временем, не было заметно морщин. Выражение лица было настороженным, возможно, даже испуганным.

Он остановил свою шлюпку рядом с ее, среди остатков разрушенного грузового отсека, и стал осматривать место аварии, плавающие в пустоте куски стали, стекла, пластмассы. Было трудно определить, каково назначение этих обугленных, спекшихся, смерзшихся обломков.

— Предстоит немало работы, — заключил он.