Дж Меррик - Бурная неделя Гидеона

Конечно, не тот тип душегуба, каким являлся Бенсон, поскольку он ещё сохранил где-то в глубинах своей души нерастраченные чувства жалости к себе подобным, что само по себе могло показаться поразительным в той особой среде, где он вращался.

Но... случилось так, что Малливер прикончил свою жену.

Дело произошло тому уже лет пять. Миссис Малливер помогала супругу содержать отель и специально занималась его спальной частью, отведенной женщинам, в то время, как Чарли присматривал за мужской половиной. Нельзя сказать, чтобы миссис Малливер отличалась очень суровой нравственностью, и она оделяла своими прелестями клиентов-мужчин с известной долей либерализма. А потом разразилась драма, и Чарли прибил её в пылу драки. В тот день он был сильно под мухой и вообще-то хотел ограничиться солидной взбучкой... Но результат был поистине катастрофический! Чарли теперь попросту грозило пожизненное заключение.

Бенсон оказался единственным свидетелем преступления и охотно помог виновнику сбросить труп в Темзу. Полиция, знавшая о весьма фривольных нравах миссис Малливер, не очень удивилась, обнаружив сию откровенно жуткую находку. Ясное дело, допросили мужа, но Бенсон оформил тому столь безупречное, хитроумное и правдоподобное алиби, что полиция заглотала его с закрытыми глазами.

Малливер, таким образом, овдовел и пять лет провел спокойно, во всяком случае никто его в связи с этим случаем не беспокоил. Но он постоянно помнил, что в один прекрасный день Бенсон явится и потребует от него какую-нибудь услугу в обмен на свое молчание. Что за услугу? Возможно, даже совершить преступление? Какое это имело значение, главное, чтобы не всплыло это давнишнее убийство, а тем самым Малливер отдаст свой должок Бенсону, причем раз и навсегда купит его молчание!

У Малливера, как видно, выбора не было.

Если бы можно было позабыть об... этом печальном происшествии с женой, то Чарли Малливера нельзя было бы считать убийцей в общепринятом смысле этого слова, хотя в основном и не потому, что он уж так ненавидел саму эту форму насилия, сколько страшился его последствий. Эта его осторожность в целом помогала ему в делах: преступный мир доверял ему, а полиция просто терпела.

В конечном счете это естественное великодушие и известная щедрость вполне могли быть всего-навсего чем-то вроде неосознанной реакции или разновидностью расчета на то, что доброта в итоге могла оказаться "прибыльным делом". Чарли, однако, был свидетелем такого числа злодеяний, стольких нарушений законности, что взволновать его чем-либо было уже не так просто. Бродяги, пьяницы, моряки, черные, желтые, метисы и белые всех национальностей - сколько же сотен их прошло перед ним в грязных номерах его "ночлежки". И немало их было с разрисованными бритвами и ножами бандитскими рожами и даже подпорченными... серной кислотой! Что касается всякого рода шрамов, то они мельками перед ним каждый день, и это уже никак не удивляло его. Поэтому он и не увидел ничего особенного в идее побрызгать на Смолла серной кислотой, используя юного дурачка Саймона. Он знал их дюжинами, людей, на которых покушались серной кислотой, и они от этого жили ничуть не хуже прежнего! И в конечном счете он ведь должен был заплатить должок Бенсону, верно? Он сам сделал первый шаг на этом пути, когда, проявив инициативу, позвонил дружку Руби, сказав тому по получении известия о побеге её мужа из тюрьмы: "Предпочитаете розы или лилии?" Ну и покатится Бенсон со смеху, едва узнает о его выходке.

Но Малливер был достаточно хитер, чтобы не входить для свершения затеянного в прямой контакт с Саймоном-дурачком. И тот, следовательно, в самом худшем случае мог вывести полицию на второго пособника, который в данный момент находился вне поле досягаемости, спокойно плывя на пароходе в Австралию. Стало быть, с этой стороны Малливеру опасаться было нечего. Единственное, что могло как-то подпортить ему жизнь, - это указание дать прибежище молодому Сиду, но его он получил непосредственно от самого Бенсона и даже не минуты не помышлял как-то уклониться от его исполнения. Насчет всякого рода тайников он был большой дока, зная их, по меньшей мере, с добрую дюжину. Но он счел, что в наибольшей безопасности ребенок будет у него в отеле, в одном из небольших частных кабинетиков, что были зарезервированы для особо уважаемой клиентуры. Молодой Сид, впрочем, держался вполне классно, когда узнал, что Малливер действовал по указанию его отца.