Николай Мещанкин - Спящий (Одержимый - 2)

Рон кивал разливающемуся потоком слов адепту, почти не слушая его. Так чего же хочет Девятка? Про это не было сказано ни слова. Просто так отдают, и все? Совершенно на них не похоже. Что-то тут нечисто...

Рон осторожно покрутился в неудобном кресле, облокотился о подлокотник. Хорошо, если Девятка ничего не хочет от племен, может, она хочет для них? Нужен ли им сейчас Крайт? Рон задумчиво покусал губу. Он был благодарен Крайту - человеку, для него он был готов почти на все. Но Крайт - вернувшийся Бог... Куда поведет он племена теперь? Правда, как утверждает адепт, Крайт без сознания, значит, просто положить его в храм, для почитания... Но есть еще эти соплеменники Крайта, провозглашающие его своим королем. Как среагируют они? Потребуют Крайта себе? Не пытается ли Девятка натравить их на племена?

- ... И позвольте мне сейчас удалиться, дабы как можно скорее донести Вашу просьбу до магистров!

- Да, конечно, - Рон привстал.

Адепт, кланяясь, задом скользнул к двери.

Рон потер нос, пододвинул к себе лист бумаги и чернила. Что ж, по крайней мере про отношение имперцев к появлению Крайта можно узнать уже сейчас.

Ранним утром, когда лишь узкий край горизонта расцветился синим, из резиденции Девятки в Гиламе выехал караван, состоящий из нескольких крытых повозок. Жители города спали, устав от ночной жизни или готовясь к дневной, ни одного прохожего не встретилось на его пути по улицам столицы Сардига, и все же отъезд каравана не остался незамеченным. Любопытные глаза, прячущиеся в подворотнях и тенях листвы деревьев, глядящие сквозь щели ставен и заборов неотступно следили за ним, сменяя друг друга, проводив до самых ворот города. И сообщение о его отъезде, прокатившись обратно по той же цепочке, легло запиской на стол Гланта.

А чуть позже, дождавшись, когда караван скроется в утреннем сумраке, в приоткрытые ворота мимо заснувших стражников темной тенью скользнул Дэлан.

ЧАСТЬ III

Джука покачивался на козлах неторопливо катящейся повозки, лениво глядя на проплывавшие мимо деревья. После того, как они пересекли границу Сардига и въехали в Кифт, ему, наконец, разрешили выбраться из фургона наружу, чем он тут же воспользовался, и теперь почти постоянно сидел рядом с поеживавшимся от редких порывов ветра возницей, угрюмым парнем, не произносившим за день и десятка слов. И за это молчаливое сосуществование Джука был ему благодарен.

Лес все ближе подступал к дороге, заслоняя нежаркие лучи весеннего солнца, пробираясь под одежду промозглой сыростью, но Джука улыбался. Пусть его и пробирает озноб от налетающих порывов ветра, но насколько же приятней быть снаружи, вдыхая свежий пропитанный запахом распускающейся листвы воздух, чем сидеть в душном сумраке повозки, чихая от свербящей нос едкой пыли.

- Замерз? - сбоку к купцу подъехал Стиг, начальник каравана, перевел коня на шаг.

- Нет, господин маг, - Джука покачал головой. - Солнце греет.

- Хорошо, - Стиг помолчал, не зная, что сказать, вздохнул. - Скоро остановимся на ночевку. До Хамура сегодня все равно не добраться.

- А-а...

- Ну, ладно, - Стиг пришпорил коня, направляясь к голове каравана.

Джука посмотрел в спину отъезжающего мага. Ну надо же, чудеса, да и только. Словно это не те самые маги, при одном упоминании которых люди замолкали и испуганно оглядывались. И заботливые, и оркам первые друзья. Просто не верится.

Купец хмыкнул про себя. А он и не верил. Все равно что-то тут не так, что-то они затевают. Эта поездка, эти их слова, улыбки, все насквозь фальшивое. Не старались бы они так, были бы по-прежнему высокомерными и презрительно цедящими слова, и, может быть, но только может быть! он бы поверил. Но вот в таких вот... Нет.

Джука посмотрел на лежащие между деревьями глубокие тени. Вот, сейчас спрыгнуть, нырнуть в этот стеной встающий лес, и до свидания. Эх... Еще год назад он бы так и сделал. Может, конечно, и поймали бы, все-таки маги, но он хотя бы попробовал бы. Но не сейчас. Потому что он не может бежать один.

Купец вздохнул, посмотрел на едущую впереди повозку. Он не может бежать один! Ему нужен Крайт, которого они везут в этом раскрашенном звездами фургоне, его друг и защита, и его единственный путь домой. К Лизе...

Джука зажмурился, потер лоб. Лиза... Ее ласково улыбающееся лицо стояло перед глазами, сжимая сердце тоской. Почему он так привязался к ней, почему жизнь без нее кажется пустой и серой? Ведь он женился лишь ради имени, ради денег, но сейчас все это уже не казалось важным. Лишь счастье быть рядом с ней, видеть ее... Но не может он вернуться к ней, приведя следом за собой натуан, не может подвергнуть ее жизнь опасности! Лучше уж умереть самому!