Николай Мещанкин - Спящий (Одержимый - 2)

Да-Сааль скатился в овраг, вскарабкался, словно громадное насекомое, по противоположному склону вверх. Он уже рядом, он чувствовал, он почти дошел. Скоро он выполнит миссию, возложенную на него силой, пославшей его в путь. Силой, гораздо большей, чем он, одним росчерком стершей его личность, отнявшей человеческие черты и желания и вложившей свои, превратившей его в стрелу, в снаряд, направленный в цель. Великим Демоном, с которым он связал свою жизнь, и который теперь затребовал ее в виде платы.

Жрец раздвинул ветви деревьев, посмотрел на раскинувшийся впереди город. Люди входили и выходили из ворот, смеялись, разговаривали... Он когда-то тоже был таким, жил среди себе подобных, говорил с ними... Тусклое воспоминание мелькнуло на краю сознания и исчезло, не вызывая в душе никакого отзвука. Это было давно, очень давно, и с тех пор он изменился... И это неважно. Главное, он на месте, и теперь он должен закончить свое дело, выполнить то, ради чего сюда пришел.

Да-Сааль открылся, потянулся к Демону, тут же почувствовав, как сила послушно без всяких усилий втекает, наполняет его. Свить ее и... Свить ее, и вниз, в землю, вглубь, к этой подсказываемой ему точке, которая сделает то, что хочет Демон.

Почву под ногами сотряс ощутимый толчок. Да-Сааль улыбнулся, ощутив удовлетворенный отклик Демона. Все шло, как надо.

Еще, еще... Сила текла, рвалась через него все более широким потоком, концентрируясь, наращивая напряжение там, под землей, в том месте, которое откроет дорогу стихиям...

Новый толчок чуть не сбил его с ног, глубокие трещины побежали по земле. Из города донеслись панические крики.

Да-Сааль засмеялся, подхваченный торжеством Хафойототта. Это не все, это далеко не все. Серия толчков, каждый сильней предыдущего, вздымали и опускали пошедшую волнами землю, снося дома, руша стены на головы несчастных жителей. Не устоявший на корчащейся в судорогах земле жрец, все еще смеясь, скатился в разверзшуюся вдруг под ним пропасть.

Последний, мощнейший удар... Земля взорвалась, выбросив столб раскаленного газа и пепла, тут же опавшего, стремительно покатившегося вширь убийственным кольцом, полетели, оставляя дымный след в небе, куски камня. И, наконец, новорожденный вулкан выплюнул на поверхность первую порцию раскаленной лавы.

- Тревога!

Кериго вскочил, бросился из караулки, застегивая на ходу портупею, хватая оружие.

- Быстрее, быстрее! - сержант глянул на стоящего рядом монаха, нетерпеливо махнул рукой. - За мной! - рванулся бегом, не дожидаясь, когда солдаты построятся.

Кериго бежал, придерживая болтающийся сбоку меч. Что случилось? Учебная тревога? Вроде, не похоже, уж очень серьезное лицо у семенящего рядом монаха. Серьезное, если не сказать... Кериго сложил пальцы козой, отгоняя несчастье. Если не сказать испуганное. Но что такого могло произойти здесь, в самом центре Федерации, за сотни километров от фронта?

- Не отставать!

Они выскочили из города, побежали вдоль песчаного берега.

- Быстрее, быстрее, - задыхающийся монах держался за бок. - Вон он, видите? - монах указал на стоявшего, протянув руки к морю, человека.

- Заряжай! - рявкнул, обернувшись, сержант.

Кериго, не останавливаясь, потянул из-за спины арбалет.

Монах взмахнул руками, и замотанную в лохмотья фигуру на секунду скрыла фиолетовая дымка.

- Я не могу! - монах скривился. - Убейте его, убейте!

- Целься!

Солдаты припали на колено, ловя замершего человека в прицел.

- Огонь!

Тренькнули, разряжаясь, арбалеты. Человек нелепо взмахнул руками, осел.

- Поздно, - монах посмотрел на отступившую вдруг от берега воду, обреченно опустился на песок. - Слишком поздно. Проклятый жрец.

Сержант забормотал молитву. Кериго взглянул на бьющихся на обнажившемся дне рыб, встал на колени, готовясь встретиться с Богами. На горизонте вздымалась, быстро приближаясь, встающая закрывающей небо стеной волна.

- О, молодой человек! Рад Вас видеть, - епископ Акравский привстал, приветствуя Фирреа. - Заходите, прошу Вас.

- Здравствуйте, Ваше Преосвященство, - Фирреа прошел, сел напротив епископа.

- Ну, как у Вас дела? Как успехи на новом поприще?

- Все хорошо, спасибо, - Фирреа потер заплывшие в красных прожилках глаза. - Работаю. Интересно. Жалования маловато, ведь столько обязанностей, столько дел надо делать.

- О, конечно, - епископ, улыбаясь, закивал. - Это только невежды думают, что в снабжении одни бездельники, увиливающие от фронта. На самом деле это ответственейшая работа, становой хребет армии. На вас, фактически, все держится, любая операция. Вы, словно кровеносные сосуды, доставляете все необходимое во все уголки этого огромного организма. Воистину, Вы выбрали для себя достойную дорогу.