Эдуард Мезозойский - Первый дылехохл

-- Это для стерильности, -- Игорь повернулся к Татьяне. -- Солнце, тебя придется отвезти домой.

-- Нет уж, зайчик, я поеду с тобой. И не отговаривай.

-- Таня, мы едем на очень рискованное мероприятие, даже незаконное...

-- Ах, Игорь, перестань.

-- Слышь, а гостей предупредить? -- Ваня не сдавался.

-- Пропадет эффект внезапности. И вообще, моя свадьба -что хочу, то и делаю!

Игорь захлопнул дверцу. Коля потормошил двигатель педалью газа:

-- Эй, молодожены, куда едем?

-- К Алексеичу. Только очень быстро.

Машина, хлопая прищемленным дверью кончиком шлейфа свадебного платья, выстрелила в снежную мглу. Струи снега бросились на лобовое стекло, прокувырнулись по крыше машины и скрыли из виду силуэт Ваньки.

Мысли жгли череп -- нестерпимо, отчетливо.

-- Значит так, -- Игорь принялся с остервенением завязывать ремень безопасности в морской узел, -- сначала мы едем к Алексеичу и забираем у него на некоторое время самосвал. Сегодня ведь суббота? Отлично, до понедельника он его не увидит.

-- А потом?

-- Потом -- помнишь, как идти от селезенки к парку отдыха, трубы кладут? Там надо будет взять экскаватор, пригнать его к селезенке, выкопать ее, погрузить в самосвал и увезти.

-- Откуда ты знаешь, что он там стоит? Думаешь, раз с трактором повезло, так и с экскаватором халява будет?

-- Мне Серега сказал, муж Танькиной тетки.

-- А ты представляешь себе, как это будет происходить реально? Ночь, экскаватор, два кретина в костюмах, развороченные рельсы?

-- Плевать. Еще сотня-другая таких приступов, и я совсем рехнусь, вы это-то поймите. И вообще, после первой брачной ночи я хочу проснуться по своей воле.

За стеклами проносилась метель -- размашистыми движениями потрошила ночь, подпрыгивающую на каждом ухабе дороги и то и дело срывающуюся в хоровод вокруг тепло-желтого тополя. Вокруг оси, проткнувшей нусхетную пустыню. Вокруг селезенки.

Тут и там мелькали бурые глыбы взрывающегося вакуума, лохмотья пространства носились из одной вселенной в другую, он пытался поймать их, ловил, расправлял, выравнивал, иногда даже различал какие-то тени -- крестообразие стрелы экскаватора, пожеванный бетон и мерзлая глина, -- но они тотчас уносились вверх, стекали, а в руках оказывались раскаленные перья птиц, вытягивающие его же собственные ребра и звезды из синих неструганных стропил.

-- Все, все, Коля, хватит, хватит, прекрати!!!

Шум немного ослаб, лоскутики замерли, он суетливо схватился за них и попытался стянуть в одно целое.

-- Что, совсем никак? -- послышался Колькин голос.

Мир снова обрел цельность. Оказывается, Татьяна крепко обнимала его за голову.

-- Игорь, ты как, слышишь? Эй, ку-ку! -- Ваня помахал перед лицом Игоря чем-то оранжевым. Каской. Да, строительной каской. -- Игорь, тебе надо еще обезболиться.

Игорь не ответил, затянул ватником дрожащее тело и, перешагнув скомканный рельс, встал на краю ямы.

-- Ну как там, много осталось?

Игорь поторогал мерзлые комья. Да ведь это настоящий анатомический театр! Все эти кровоточащие, раздираемые болью куски глины, -- его плоть, его тело! Хирургия ковшом экскаватора!

-- Ну, Игорь, ну как ТАМ? -- торопил Колька.

Игорь опустился на колени и прислушался -- присмотрелся? -- к своим ощущениям. Орган, стонущий каждой своей молекулой, затрепетал на кончиках его пальцев, ощупывающих рваную рану посреди улицы. Сильно хотелось заплакать.

-- Еще где-то столько же, -- Игорь подумал, что еще чуток алкоголя все же не помешает. -- Говоришь, в кузове места хватит?

-- Если столько же, то да.

Игорь вернулся к кабине "КамАЗа". По голове неповторимо завальсировали Танькины пальцы.

-- Давай Ваня. Только возьми левее -- там справа один простой песок.

Ваня пожал плечами и кивнул -- чем бы больной не тешился, лишь бы побыстрее выздоровел. Ковш встрепенулся, роняя на развороченные плиты космы позапрошлогодней травы, неуклюже бухнулся в грунт. Игоря тут же скрутило, он упал на землю, схватился руками за селезенку, за глину, судорожно удерживая разлетающиеся кубики бытия.

Коля передернул рычаги:

-- Игорь, ты хреново обезболился.

-- Но ведь по живому режешь, Коля! Вот если бы тебе аппендикс плоскогубцами удалить без наркоза!

-- Так сделай наркоз, твою мать! Танька, дай ему водки, работать мешает!

В глотке экскаватора заклокотало, и ковш лихо оттяпал очередную треть кубометра глиняной плоти. Планета ужасов вновь ожила, разъехавшись в стороны остроконечными медальками мозаики.

-- А-а-а-а!!!