Сергей Михайлов - Трещина

Борис спустился вниз и направился к автобусу. Николай встретил его улыбкой. Девушки во главе с Марией Семеновной хлопотали около раненого, предупреждая каждое его желание.

-- Ну что, брат, -- ласково спросил Борис, -- скоро на ноги встанешь?

-- Да хоть сейчас! -- воскликнул Николай. -- Я же совсем здоров, а они меня не пускают. Подумаешь, царапина. Эка невидаль!

Николаю, действительно, стало лучше, но непреклонная Мария Семеновна наотрез отказалась отпустить молодого человека.

-- Лежи, лежи, Коля, -- согласился с Марией Семеновной Борис. -Мы там и без тебя справимся. Ты нам для другого дела нужен.

-- Для какого? -- удивился Николай.

-- Как для какого? А автобусом кто управлять будет?

-- Какой еще автобус! -- возразила Мария Семеновна. -- Ему покой нужен. Вон сколько крови потерял!

-- Поживем -- увидим, -- многозначительно подмигнул Борис Николаю и вышел.

Олег Павлович складывал вокруг себя трофейные булыжники, готовый пустить их в дело, как только появится враг.

-- Ну как поживает наш второй фронт? -- спросил подошедший Борис.

-- Вашими молитвами, -- ответил инженер.

-- Ладно, -- кивнул Борис. -- Если что -- ори, я мигом прилечу.

-- Да я и сам пока справляюсь. Спасибо.

Прошел еще час. Дикари все не показывались. Обманчивая тишина и неизвестность давили на психику больше, нежели сам бой.

Олег Павлович, лежа за баррикадой, видел, как дикари на противоположном берегу разожгли костры, притащили откуда-то кабанью тушу и, слегка обжарив над огнем, принялись уничтожать. У инженера потекли слюнки. Мысль о еде впервые всплыла в его сознании за последние часы. Борис лежал на траве и, словно былинный богатырь, вбирал в себя силы от земли-матушки.

На ступеньках автобуса показался Николай. Борис поднял голову и улыбнулся ему.

-- Ожил, герой? И сразу на передовую?

-- Так точно, товарищ командир! -- улыбнувшись в ответ, отрапортовал Николай.

В этот момент сверху раздался встревоженный голос Климова:

-- Борис! Они идут!

-- Николай! -- крикнул Борис, вскакивая. -- Быстро в кабину! Там твое место.

Взобравшись на площадку, Борис увидал странную картину. К частоколу бежало около десятка воинов с охапками сена. Побросав сено у основания стены, они круто повернули назад. Тут же им навстречу выскочило еще с десяток дикарей с горящими факелами в руках. Подбежав к стене, они ткнули факелы в сено и тоже скрылись в лесу. Сено тут же вспыхнуло.

-- Что же это, Семен Степанович? -- крикнул Борис. -- Они же нас подожгли!

-- Тем лучше, -- отозвался Климов.

-- Но ведь они сожгут нашу крепость!

-- И тем самым откроют нам путь к бегству.

Языки пламени жадно лизали гладкие бревна частокола, но сырая древесина долго еще не поддавалась натиску огня. Сено почти догорело, и тогда группа дикарей, вырвавшаяся из лесной чащи, свалила к основанию стены новые охапки сена и сухого валежника. Огонь снова взметнулся ввысь, и скоро частокол запылал.

-- Все вниз! -- отдал приказ Климов. -- Теперь они не сунутся, пока все не сгорит. Изверги! Не потрудились даже раненых от стены оттащить.

Люди оставили наблюдательные площадки и спустились на землю.

-- Хорошо горит! -- сказал Климов, любуясь заревом.

-- Что же теперь с нами будет? -- заволновалась Мария Семеновна.

-- Будет полный порядок, -- убежденно ответил столяр. -- Товарищи женщины, займите, пожалуйста, места в автобусе. Согласно купленным билетам.

-- Это еще зачем? -- недовольно вскинула брови Мария Семеновна.

-- Домой поедем. Хватит нам приключений.

Жар от пылающего частокола стал нестерпим, и людям пришлось отойти к баррикаде, где с тревогой наблюдал за происходящим Олег Павлович.

-- Собирайтесь, Олег Павлович, -- сказал ему Климов, -- скоро трогаемся.

-- Я и сам так думаю, -- ответил инженер.

Ветер дул с юга, снося дым и горящие искры в сторону горстки колонистов.

На том берегу реки, как только над частоколом взвились первые языки пламени, дикари предприняли еще одну, самую отчаянную, попытку взять лагерь приступом. На этот раз их возглавил небезызвестный нам Таран. Присутствие опытного бойца придало смелости и отваги дикарям.

Колонисты вовремя заметили маневр врага и приготовились -- в который раз! -- дать отпор непрошеным гостям.

На этот раз дикари вели приступ молча, и это безмолвие больше, чем крики и вопли, заставляло людей содрогаться при виде их отвратительных звероподобных лиц.

-- Вот он, голубчик! -- узнал Тарана Борис. -- Не стреляйте, оставьте его мне. Я сам с ним поговорю.