Роман Куликов - Прогулка Лимы

Хозяин уже поднимался на ноги.

Даже оставшись без оружия, он не стал менее опасным, но Лима не собиралась упускать свой шанс разделаться с ним. Она напала, ее атаки следовали одна за другой. Хотя противник был ловок и невообразимо быстр, один из ее ударов все же почти достал его. Лезвие копья вспороло ткань капюшона, та съехала с головы Хозяина, и золотистые волосы качнулись, вырвавшись на свободу. Девушка остановилась от неожиданности.

Он стоял вполоборота к ней, Лима по-прежнему не видела его лица. Затем Хозяин повернул голову и она, наконец, смогла посмотреть врагу в глаза.

Они были абсолютно черные. Они пугали и притягивали одновременно; казалось, в них живет сама тьма. Девушка словно терялась в этих глазах, они увлекали куда-то далеко, обещая невиданную свободу, прекращение всех лишений и невзгод, в ее теле появилась необычная легкость, еще чуть-чуть и она смогла бы воспарить над землей…

Тряхнув головой. Лима сбросила наваждение. Хозяин стоял прямо перед ней, она даже чувствовала исходящий от него запах мокрой ткани и мускуса. Не дав ей опомниться, он нанес мощный удар в грудь.

Доспехи выдержали и смягчили удар, но Лима отлетела назад и, ударившись о стену, съехала на пол. Противник бросился к ней. Она попыталась защититься, выставив перед собой оружие, но он поднырнул под лезвие, схватился за древко и потянул копье на себя. Она напрягла все силы и не дала вырвать оружие из рук.

Их взгляды снова скрестились, Хозяин подался вперед, склоняясь все ниже и ниже, пока его бледное лицо не оказалось в нескольких сантиметрах от лица девушки и внезапно оно начало таять. Кожа становилась прозрачной, истончалась, черты дрожали и расплывались, как отражение в воде от брошенного камня, а под ними проступало совершенно другое лицо. Сначала неясное, но призрачно знакомое, но постепенно все более и более узнаваемое. Золотистые волосы закудрявились и обрели каштановый оттенок, брови стали тоньше и ровнее, ресницы вытянулись, глаза из черных стали ярко-голубыми, почти синими, губы пухлыми и дерзкими. Еще через несколько мгновений, когда трансформация закончилась, девушка смотрела сама на себя.

Во взгляде Лимы была растерянность, по губам двойника скользнула торжествующая улыбка. Воспользовавшись ее замешательством, Хозяин выхватил из рук девушки оружие и распрямился. Теперь под свисающим плащом явно угадывалась женская фигура. Изменилось не только лицо — он полностью скопировал девушку. И это была не иллюзия.

Рука с копьем взметнулась вверх, Лима вскрикнула, понимая, что уже не успеет увернуться.

Хозяин ударил.

Коротко сверкнув, острие копья рванулось к своей бывшей хозяйке, словно желая наказать ее за то, что не смогла удержать его в своих руках…

…и снова мир остановился, как будто кто-то замедлил время.

Капли дождя повисли в воздухе, взметнувшиеся листья не собирались падать, взгляд Лимы остановился на устремленном в ее сердце оружии, двойник с искаженным злобой лицом замер в своем убийственном движении. Свет начал меркнуть, мгла съедала краски и поглощала объекты, мир исчезал…

Лима металась во сне, грудь ее часто вздымалась, с губ слетали тихие стоны, бисеринки пота выступили на лице. Рука судорожно сжалась на лежащем рядом завернутом в тряпье оружии, и девушка проснулась.

Она села. Сердце бешено колотилось; несколько раз глубоко вздохнув, Лима немного его успокоила. Смахнула пот со лба и снова прилегла, но уже не смогла заснуть. Дурацкий сон, которого она ни разу не смогла вспомнить до конца и тем не менее столь часто снившийся ей, оставил после себя неприятное чувство обреченности и привкус крови во рту. Полежав немного, Лима подумала, что отправиться на «прогулку», как она называла свои вылазки в город, можно и сейчас. Ночь ничем не хуже дня… и не лучше, разве что обычных людей почти не встретишь, ну так это и хорошо — значит, всякий кто попадется — твой враг. Она решительно откинула в сторону покрывало, легко поднялась и, скинув с себя одежду, прошла в душ.

От ледяной воды перехватывало дыхание, и кожа покрывалась мурашками. Стена в душевой была проломлена, Лима стояла под тугими струями и смотрела сквозь торчащие куски арматуры на лежащий внизу город. Темные глыбы зданий чередовались с глубокими черными тенями, кое-где общую серость нарушали оранжевые точки костров — места сборищ Прислужников. Только они могли позволить себе без опаски жечь ночью огонь.