Журнал «Если»: «Если», 2012 № 04

Однако Америк не мог производить его достаточно быстро по причине нехватки натра. Тогда он обратился к странному новому источнику, используя застарелую мочу и древесный пепел, однако для получения достаточного количества порошка необходимо было потратить целый год. К счастью, дело упростила весьма влиятельная персона: производство огненного порошка за внушительную сумму перекупил сам Август, сделав его государственной монополией и, что более важно, предоставив Америку римское гражданство.

Несколько месяцев назад Америк (вместе с этим выскочкой Квинтом Сеем Авитом) был принят в Риме самим Принцепсом и удостоился гражданства из величественных дланей. Домой он вернулся с новым именем: Квинт — в честь спонсора, Юлий — в честь Августа, даровавшего ему гражданство, и при своем собственном прозвании Америк.

Казалось бы, возвратившись в Нарнию, он должен был ликовать, но Марция видела уныние под бодрой маской.

Рассказ Америка сам собой угас, как его часы, если оставить их без завода.

— А каковы твои дальнейшие планы, — спросила его Марция, — когда ты справишься с проблемой маятника?

Такие вопросы обычно приводили его в хорошее настроение, но не теперь. У него имелись в запасе кое-какие идеи: как с помощью серебра и стекла сделать отличное зеркало, как поставить паровую машину на телегу и передвигаться на ней без тягловых животных, — однако говорил он об этом неубедительно.

— Мы ведь знаем, мои паровые машины никому не нужны, разве что в качестве игрушек, — бурчал Америк.

Обычно он просто кипел идеями и энтузиазмом. Он находил счастье в придумывании новых изобретений и воплощении их в жизнь. А завершив очередной проект, впадал в меланхолию, ничуть не более болезненную при неудаче, чем при успехе. Теперь она овладевала им по завершении каждого рабочего дня.

Наконец они добрались до дома. Она рассталась с ним возле входной двери и, наделив приветливой улыбкой, а возможно, потратив ее впустую, отправилась по делам фермы. Вечерами Америк занимался у себя в спальне планами и чертежами. Возможно, это занятие и теперь отвлечет его.

Она застала Аластора в сарае с новым плугом, внимательно обследовала усовершенствованное орудие и в конечном счете одобрила. Послав вольноотпущенника на скотный двор кормить кур, свиней и овец, которых уже пора было стричь, она направилась в масличную рощу.

До начала сбора плодов со старых деревьев оставалось еще более месяца, поэтому она осмотрела молодые посадки. Аластор с утра удобрил их, и деревца казались здоровыми. Пройдет еще три года, прежде чем они начнут давать урожай, а тогда и оливки, и масло можно будет продавать за хорошие деньги.

Плата Америка за жилье постепенно возрастала, всякий раз по его инициативе. Сперва эти деньги ограждали ее от нищеты, а потом оказались ступенькой к благосостоянию. Марция тратила их осторожно — кто знает, когда Америк отправится восвояси? — но постепенно укрепляла свое хозяйство. Лучшие инструменты, больше овец — больше шерсти и сыра, несколько других животных, чтобы можно было лишний раз позволить себе такую роскошь, как мясо, и конечно же, молодые маслины в дополнение к четырем старым деревьям. Они заняли часть зернового поля, однако те времена, когда семья полностью зависела от урожая злаков, уже уходили в прошлое.

Единственная неприятность произошла, когда Марция купила Евдокию.

Рабыня была большой подмогой в хозяйстве, однако ее появление смутило Америка едва ли не до протестов. И уже скоро он начал предлагать выкупить у нее и Евдокию, и Аластора, чтобы освободить обоих. Его представления о рабстве были в известной мере просто восхитительны и в то же время удивительно наивны.

Они пришли к компромиссу. Марция как хозяйка дома соглашалась отпустить обоих на свободу, Америк же обязался возмещать ей те деньги, которые она будет выплачивать им за работу. Свобода не сделала вольноотпущенников ни обездоленными, ни наглыми. Оба работали, как и прежде, усердно, и если Марция что-то понимала в мужчинах и женщинах, уже подумывали о свадьбе.

Она прошла в дом, собираясь занять детей домашними делами перед весперной [7] Ужином (лат.). Завтрак — янтакулюм, обед — сена. , и застала их в атриуме за игрой, к ее некоторому удивлению, с Америком. Игру, конечно, придумал он: надо было выставлять камешки с буквами на расчерченной доске.

Марцилла указала на камешки, которыми играла вместе со старшим братом.

— Написано «volup», Авл. Твой ход.