Журнал «Если» - «Если», 2012 № 04

Кетополис — столица государства, расположенного на одноименном острове, крупнейшем в Магаваленском архипелаге. Его не стоит искать на современной карте: в реальности романа он находится где-то в Тихом океане, на перекрестке морских путей, примерно между Индокитаем и Гавайскими островами.

Мультикультура, сложившаяся из испанской, голландской, британской, французской, польской, сиамской волн миграции и приправленная розенкрейцерской мистикой, на диво органично вписывается в общеисторический контекст. Немало способствуют этому и мелкие mockumentary, подобно арабескам, обрамляющие текст. Легкая, едва заметная корректировка — и упоминания Кетополиса появляются, например, в «Острове сокровищ» Стивенсона или в воспоминаниях Виктора Шкловского, а то и в научно-популярных журналах начала прошлого века.

Разумеется, паропанк. Гигантские дирижабли, перевозящие пасажиров и грузы, днем и ночью причаливают к вершине Хрустальной башни; местные механики творят чудеса, создавая из пружин и шестеренок сверхсложные аппараты; гигантские автоматоны и шагающие форты патрулируют побережье, а в это время…

Таможенный инспектор пытается перекрыть канал поставки наркотиков в город. Юная звезда кинематографа вычеркнута из жизни, в одночасье забыта и поклонниками, и коллегами. Парочка авантюристов-неудачников скитается по праздничному Кетополису в поисках китового черепа. Ищет пути на далекую родину беглец Циклоп. А в это время в закрытой от посторонних глаз Плетельне под охраной немногословных мужчин плетут свои волшебные сети слепые девушки; безумный Вивисектор, совмещая несовместимое, плодит чудовищ; армия дикарей другого гениального безумца, генерала Остенвольфа, вот-вот покинет джунгли и двинется на штурм, а собравший в своих руках всю власть в Кетополисе Одноногий Канцлер уже завтра готов бросить военную эскадру на уничтожение ненавистных китов…

При всем этом «Кетополис» отнюдь не чтение для «высоколобых». По крайней мере, не только для них. Если композиция из предложенных фрагментов и требует серьезного интеллектуального усилия, то каждая составляющая представляет собой законченный рассказ, способный доставить удовольствие любому ценителю фантастической прозы.

Отдельно стоит сказать об особенностях перевода «Кетополиса». Собственно, речь идет не о переводе, а, скорее, пересказе. Дело в том, что сам автор настаивал, чтобы каждый из фрагментов был переложен отдельным автором. Отсюда и особые требования к тем, кто фактически стал соавтором русского варианта «китовой эпопеи». Полагаю, знатоки жанра будут приятно удивлены знакомству с неизвестными доселе гранями тех переводчиков, благодаря которым «Кетополис» появился на русском.

«Киты и Броненосцы» плыли к читателю более пяти лет. Хочется надеяться, что издательская судьба последующих томов окажется менее подвержена всем надводным и подводным течениям.

Аркадий РУХ

Москва: ACT,2012. - 926 с.

Пер. с англ. Е.Доброхотовой-Майковой.

3000 экз.

«Анафем» — первый роман Стивенсона, действие которого происходит не в нашем мире, а по соседству, на планете Арб, населенной мирянами и инаками: унариями, деценариями, центенариями и даже милленариями, живущими в матиках и концептах, которые названы именами великих просветителей. На ниве словотворчества писатель поработал изрядно: провенер, аперт, элигер, инбрас, мессал и собственно анафем — лишь несколько авторских неологизмов, с которыми предстоит столкнуться читателю. Благо роман снабжен развернутым глоссарием и даже сборником упражнений.

Обстоятельное знакомство с миром «Анафема» происходит по мере развития действия, и за ширмой средневековья мы обнаруживаем общество высоких технологий. Пространство романа, которое пересекает главный герой, фраа Эразмас, столь же последовательно и постепенно расширяется — до пределов космоса и даже поликосма. Несмотря на внушительный объем, текст очень плотный. Этот роман — концентрат научных идей. В книге представлена история науки от древнегреческих философов и математиков до наших дней и немного дальше. Влияние науки на общество — одна из центральных тем произведения. Поэтому неслучайно автор обратился к выдуманному миру. Он от души играется концепцией «Наука и технологии без ограничений». Примечателен в этом смысле набор авторских «иконографии» — перечень стереотипов восприятия ученых и научной деятельности обыденным сознанием.