Владимир Михайлов - Приют ветеранов

Сыщик не хотел идти через холл: ему надо было исчезнуть незаметно. Это он понял, быстро построив логическую цепочку: человек в номере — скорее киллер, нежели грабитель вор приглядел бы апартаменты подороже, Докинг никак не походил на богатого туриста. Киллера кто-то послал. Кто? Вероятно, в Москве остались люди, страхующие Берфитта даже в его отсутствие. Британскую ищейку они каким-то образом расшифровали; возможно, кто-то предупредил их из Лондона. Это тема для разговора с Фэрклотом, но не сегодня, разумеется. Однако если Берфитга прикрывает серьезная организация, то как знать — нет ли у них ушей и в окружении генерала Мерсалофф? Не исключено. Вовсе нет. Поэтому о намерениях Докинга не должен знать никто.

Планировка старого здания была ему незнакома, однако для блага людей существуют планы эвакуации постояльцев в случае пожара; их не скрывают, наоборот — такая схема имеется в каждом номере. Докинг прихватил ее с собой, надеясь, что владельцы отеля простят ему этот ущерб. При помощи плана он нашел ближайший запасной выход, не охраняемый, поскольку двери были заперты. Но замки здесь, прямо скажем… м-да.

Оказавшись на улице, Докинг довольно быстро поймал такси. Узнав, во что обойдется поездка в аэропорт Шереметьево, про себя выругался, но водителю невозмутимо кивнул: «Let's go». Он откинулся на спинку сиденья, только сейчас позволив себе перевести дыхание.

Мерцалов был зол на весь мир: ему предстояло объясняться на Софийской набережной по поводу исчезновения при невыясненных обстоятельствах британского подданного, едва успевшего приехать в Москву и еще даже не явившегося в посольство. Он предвидел выражение лиц дипломатов его величества, когда они услышат о том, что пропавший, прибыв в Москву, первым делом отправился не в посольство и не в какую-нибудь коммерческую фирму, а в Службу. Сказать не скажут, но наверняка заподозрят, что удравший Докинг был нашим человеком, и сделают несколько дипломатически безукоризненных, но достаточно ядовитых замечаний по этому поводу.

— Куда же он, по-твоему, девался, Виталий? — уже не в первый раз спрашивал он полковника Надворова.

— Ищем… — односложно отвечал заместитель.

Все получилось не совсем так. Докинг действительно в посольстве не показывался, но там, видимо, что-то о нем знали — во всяком случае, больших глаз никто не сделал. Поинтересовались лишь возможными причинами исчезновения, по мнению генерала. Похищение? Или случайное совпадение: пропавший мог загулять, его могла задержать полиция, а тут решили воспользоваться этим и вломились в номер с целью ограбления? Мерцалов помычал неопределенно, подозревая, что над ним смеются: кто же в таком случае вырубил и спеленал ворюгу — Дух Святой? Однако вслух своего предположения не высказал, заметив, что это устанавливается, но предварительное дознание пока не дало ничего конкретного. Впрочем, заключил генерал, субъект задержан на месте преступления, в настоящее время его допрашивают, и по мере поступления информации посольство его величества будет ставиться в известность. Его поблагодарили за обещание; на том все и закончилось: чувствовалось, что дипломатам не очень-то хотелось влезать в это дело, они явно знали, чьим человеком был Докинг. Мерцалов попрощался и уехал.

Уже сидя в машине, он понял, что на самом деле следовало в первую очередь не в посольство ехать, а звонить Фэрклоту в Лондон. Лично он с шефом Докинга не был знаком, но знал о нем достаточно (как наверняка и Фэрклот о нем), и то, что он знал, вызывало уважение. Едва оказавшись в своем кабинете, он заказал разговор, уповая, что английский коллега окажется на месте, а не играет где-нибудь в гольф. Мерцалов почему-то был уверен, что высшие чины британских служб все свое свободное время посвящают этой игре.

Фэрклот, однако, откликнулся. Новость он выслушал не перебивая, а затем выразил свое недовольство:

— Весьма прискорбно. Тем более что, как позже выяснилось, в Москве ему делать было совершенно нечего, поскольку объект его внимания сейчас находится в другой части света. Я уже послал Докингу приказ возвратиться. Разве в посольстве вам не сообщили об этом? Нет? Ну, значит, не сочли нужным.

— Вы сказали: нечего делать в Москве. Иными словами, вы считаете, что транзит интересующих вас материалов через Москву невозможен7 Рад, что наши мнения совпадают.

— В принципе возможен. Но не теперь. Нам стало известно, что в самое ближайшее время груз пойдет по другой тропе. Именно туда я и хотел переориентировать Докинга.