Владимир Михайлов - Вариант И

— Экстренно, — раздался в наушнике голос Иванова. — Только что зафиксировали: в наблюдаемую машину сел знакомый. Тот, кого упустили в Чистом.

Упорный, однако, парень. Не думал я, что на наших врагов работают такие фанатики.

— Может, двойник какой-нибудь? — попытался я уточнить.

— Не знаю, но вроде бы тот же. Выглядит он нормально, хотя передвигается, похоже, с некоторыми затруднениями. Пожалуй, стоило бы вам самому взглянуть.

— Иду, — ответил я.

Наташа посмотрела на меня так, словно видела последний раз в жизни. Она боялась за меня и, похоже, даже устала от этого. Я наклонился к ней. И сказал самым нежным тоном, на какой только был способен:

— Пожалуйста. Дождись меня. Она подняла брови и хотела что-то спросить, но я замахал на нее руками и заспешил к выходу.

По дороге оглянулся на камеры. Все были устремлены на Искандера. И та, автоматическая «Президентского телеканала», тоже. Я бросился бежать.

Счет пошел уже на секунды.

В вестибюле снова маячил неприметный мужчина, с которым я недавно разговаривал. Я пробормотал ему на ходу:

— Срочно передайте — государю покинуть сцену и не выходить, пока не получите по связи добро от Иванова. И второе: там камера «Президентского телеканала» — без оператора, но под охраной.

Немедленно и без суеты охрану нейтрализовать и все кабели ее отключить. Хотя бы топором, понятно?

— Если не удастся?

— Развернуть куда-нибудь — пусть глядит хотя бы в потолок. Но ни в коем случае — не на сцену! Исполняйте.

Он опять так же мгновенно, как в прошлый раз, исчез.

Я выскочил на улицу, локтем прижимая к боку прикрытый пиджаком подарок Изи.

Похоже, Липсис был связан с этим подарком незримыми нитями: через десять секунд я услышал над ухом его знакомое сопение. На бегу он спросил:

— Как ты решил брать их?

— Думал было подорвать, — ответил я, — но тут это никак не получится: дома, люди…

— Мой снайпер сидит вон там, — Изя кивнул куда-то вверх, но я даже не поглядел. Снайпер явно был ни к чему — при тонированных-то стеклах.

— Оставь, — сказал я. — Мой способ надежнее. Из кейса, моего неотвязного спутника, я извлек три баллончика.

— Дезодоранты? — поинтересовался Изя не без иронии.

— Ага, — согласился я. — Два — чтобы поплакать, третий усыпляет в секунды. Немецкое качество!

— Дверцы наверняка изнутри заблокированы.

— Учтено. Видишь — вентиляционные жабры за последним окошком? Баллоны только внешне стандартные, внутри же — повышенное давление. Пустим слезу сразу с обеих сторон — и, думаю, оттуда вылезет кто-нибудь. Тут его усыпляющим. Возьмем одного, дальше видно будет. Твоих здесь много?

Он пожал плечами:

— Чтобы съесть одну курицу — даже слишком. Но обезвредить нескольких человек смогут. Так что я готов.

— Пусть прикрывают на всякий случай. Сейчас кто-нибудь непременно покажется. — Я снял с баллончиков защитные колпачки. — Ну, дрогнули и пошли.

— А ведь нет гарантии, что и у них не припасена какая-нибудь гадость для защиты и подстраховки, — вдруг притормозил Изя.

— Ты прав, — согласился я, вспомнив, что главный-то их человек по-прежнему находился в зале — и, возможно, при крушении всех надежд пойдет на крайность, не жалея себя. — Что же ты предлагаешь?

— Ничего. Жмем на газ, и как только откроется дверца — полный вперед.

— С риском все же нарваться на пулю?

Он улыбнулся.

— Риск, безусловно, есть. Нас мало, конечно, но недаром же мы в тельняшках. Тут возразить было нечего.

В приоткрывшуюся дверцу надсадно кашлявший, со слезящимися глазами мужик не успел даже вылезти. Изя вырвал его, ухватив за руку, а я фукнул ему в лицо «Спящей красавицей», спустил на лицо рыльце приготовленного заранее противогаза и вскочил в микроавтобус.

Там было всего двое. Я едва успел уклониться от свободно падавшего в открытую дверь первого из них, напрочь отрубившегося. Второй же был в сознании и быстро ударил меня головой в грудь. Я не устоял на ногах, и он, прижимая ладони к лицу, выскочил в дверь. Я вывалился вслед за ним.

Изя надевал на «операторов» наручники и не успел ничего предпринять.

Мой обидчик прыжками, зигзагом мчался к подворотне, из которой навстречу ему выходили люди. Никто не стрелял.

Да это было и ни к чему. Моего зелья он все-таки успел вдохнуть.

Действовало оно безотказно. Беглец был в двух шагах от подворотни, когда ноги его заплелись, он взмахнул руками и упал, как бежал — лицом вниз, во весь рост. Изя вскочил.