Джордж Мартин - Битва королей (Книга вторая)

С морды Призрака тоже капала кровь, но у Длинного Когтя обагрилось только острие - последние полдюйма. Джон оттащил волка и стал на колени, поддерживая Куорена. Свет уже угасал в глазах разведчика.

- Острый, - сказал он, подняв изувеченную руку, уронил ее и скончался.

"Он знал, - немо подумал Джон. - Знал, чего они от меня потребуют". Он вспомнил Сэмвела Тарли, Гренна, Скорбного Эдда, Пипа и Жабу в Черном Замке. Неужели он потерял их всех, как потерял Брана, Рикона и Робба? Кто он теперь и что он?

- Поднимите его. - Грубые руки поставили Джона на ноги - он не сопротивлялся. - Как тебя звать?

- Джон Сноу, - ответила за него Игритт. - Он сын Эддарда Старка из Винтерфелла.

- Кто бы мог подумать? - засмеялась Рагвил. - Куорен Полурукий убит ублюдком какого-то лорда.

- Выпусти ему кишки, - бросил Гремучая Рубашка, не сходя с коня. Орел с криком опустился на его костяной шлем.

- Он сдался, - напомнила Игритт.

- И брата своего убил, - добавил коротышка в проржавевшем железном полушлеме.

Гремучая Рубашка подъехал ближе, лязгая костями.

- Волк это сделал за него. Грязная работа. Полурукого полагалось убить мне.

- Мы все видели, как ты рвался с ним сразиться, - съязвила Рагвил.

- Оборотень вороньей породы. Не нравится он мне.

- Может, он и оборотень, - сказала Игритт, - но нас это никогда не пугало. - Остальные шумно согласились с ней. Гремучая Рубашка, злобно глядя сквозь глазницы желтого черепа, неохотно уступил. "Вот уж поистине вольный народ", подумал Джон.

Куорена Полурукого сожгли там же на месте, сложив костер из хвои и веток. Сырое дерево горело медленно и дымно, посылая черный столб в яркую голубизну неба. Гремучая Рубашка подобрал несколько обугленных костей, а остальные разыграли в кости имущество разведчика. Игритт достался плащ.

- Мы вернемся через Воющий перевал? - спросил ее Джон, не зная, как он еще раз вынесет вид этих гор и как его конь выдержит такой переход.

- Нет. Там нам больше нечего делать. - Взгляд у нее был грустный. - Манс уже спускается вниз по Молочной - он идет на вашу Стену.

БРАН

Пепел падал, как тихий серый снег. Он вышел по хвое и бурым листьям на опушку леса, где сосны росли редко. Человечьи скалы за полем были объяты пламенем. Горячий ветер нес запах крови и горелого мяса, такой сильный, что у него потекла слюна.

Но на этот манящий запах приходилось много других, остерегающих. Он принюхался к плывущему на него дыму. Люди, много людей и коней - и огонь, огонь, огонь. Нет запаха страшнее - даже холодное железо, которым пахнут человечьи когти и шкуры, не так опасно. Дым и пепел застилали глаза, а в небе парил огромный крылатый змей, изрыгающий пламя. Он оскалил зубы, но змей уже исчез. Высокий огонь над скалами поедал звезды.

Всю ночь трещал огонь, а потом раздался грохот, от которого земля колыхнулась под ногами. Завыли собаки, закричали в ужасе лошади, и заголосила человечья стая, исходя воплями, плачем и смехом. Нет зверя более шумного, чем человек. Он наставил уши, а брат его рычал, слушая этот шум. Они крались под деревьями, а ветер швырял в небо пепел и угли. Со временем пламя стало гаснуть, и они ушли. Солнце утром встало серое, застланное дымом.

Только тогда он вышел из-под деревьев и медленно двинулся через поле. Брат трусил рядом, привлекаемый запахом крови и смерти. Они пробрались через берлоги, построенные человеком из дерева, травы и глины. Многие из берлог сгорели, другие рухнули, третьи остались стоять, но живым человеком не пахло нигде. Вороны, обсевшие мертвых, с криком взвились в воздух, когда они с братом приблизились, и дикие собаки шарахнулись прочь.

Под серыми человечьими утесами шумно умирала лошадь со сломанной ногой. Брат, покружив около нее, перегрыз ей горло - лошадь слабо дернула ногами и закатила глаза. Когда он подошел к туше, брат огрызнулся на него, прижав уши к голове, а он шлепнул его и укусил за лапу. Они сцепились среди грязи, травы и пепла около мертвой лошади, но брат скоро опрокинулся на спину, поджав хвост. Он еще раз куснул незащищенное братнино горло, поел и дал поесть брату и слизнул кровь с его черного меха.

Темное место тянуло его к себе - жилище шепотов, где все люди слепы. Он чувствовал на себе его холодные пальцы. Каменный запах был как шепот в носу. Он боролся с этим зовом. Он не любил темноты. Он волк, охотник, пластун и убийца, он должен бегать с братьями и сестрами по лесу, под звездным небом. Он сел, задрал голову и завыл. Не пойду туда, говорил его вой. Я волк. Я туда не пойду. Но тьма сгущалась - она покрыла его глаза, забралась в нос, закупорила уши - он ничего больше не видел, не слышал, не чуял и не мог убежать, пропали серые утесы, и лошадь, и брат - все стало черным и тихим, черным и холодным, черным и мертвым, черным...