Мария Гинзбург - Герой должен умереть

Чистоплюй.

Ведь будет трахать ребенка вместе со всеми – если отойдет к тому времени, конечно. А смотреть, как я перемешиваю мысли этому ребенку, загоняя их в стальной каркас необходимости и интересов расы – это мы слишком добрые.

Я завесил следующую по инструкции оптическую иллюзию, считал ментальные реакции.

– Нравится? – спросил я, указав на небо.

– Очень, – признался Юлер.

Я положил руку ему на плечо – в момент физического контакта и ментальный осуществляется легче. Я не успел даже сформулировать мысль, которую хотел внушить Юлеру, как меня ожгло.

не надо его трогать не надо его трогать не надо…

Я отдернул руку. Юлер ничего даже не заметил. Он стоял и восхищенно глазел на миражи. А я уже подумал было, что это он меня шарахнул. Я не Провидец, но такими вспышками интуиции я никогда не пренебрегаю. Я отдал ему излучатель.

– Я буду приходить к тебе, – сказал я. – Когда смогу. И буду показывать такие штуки, и даже еще лучше. Договорились?

– Договорились, – кивнул он, прикрепил излучатель к поясу и ушел.

К исходу третьего дня на новой планете взрывы в долине с башнями – местные называют ее Шамболором – стали реже, а потом наступила тишина. Иньяр сообщил, что все Хранители уничтожены. Перед гибелью им удалось уничтожить часть информации, хранившейся в этом огромном банке данных, и Иньяр очень сокрушался по этому поводу. Не удалось узнать даже, к какой сфере относились уничтоженные сведения.

Отряд приступал ко второй фазе операции. Все, кроме Элиша, Фюрита и Эцьу. Трое последних роботов пытались бежать из Шамболора. Попытка не удалась, но Хранители повредили значительный участок защитного контура. Техники ушли его восстанавливать. Нам только не хватало, чтобы в Шамболор просочились аборигены.

Я восхищаюсь Иньяром. Оказаться в совершенно неожиданной ситуации, моментально ее просчитать и вывернуть в нашу пользу – это может только Высший Кэцэр, безусловно.

Однако о второй фазе операции мне думать не хотелось.

Я слушал мысли аборигенов третий день и уже знал, что толпа, собравшаяся перед воротами в нашу маленькую долину – Сторожевую, – это местные правители. Совет Трехсот. Шамболор и его обитатели, Хранители, были чем-то вроде их богов, к которым они всегда обращались за советом и помощью. В отличие от деревянных идолов тарков, роботы оказались намного надежнее и всегда помогали местным аборигенам. Их проблемой сейчас являлись мутанты в реке, на берегу которой стоял их город. Что-то случилось с озером, из которого вытекала эта река, и вода в нем стала гораздо более радиоактивна, чем раньше.

Вот мне очень интересно, кто подарил аборигенам эту механическую шкатулку исполнения желаний. Неужели их Творец? Думается мне, что нет.

Яньар попросил меня раздобыть ему еды. Мы можем есть все – металлы, минералы, а четверка Фиолетовых способна питаться даже жестким излучением. Но Яньару совсем плохо – он попросил у меня мяса. Его может переварить даже кэцэр, не прошедший первую линьку.

Ночью я спустился в долину, где у нас был заперт Совет Трехсот. Крупной живности здесь не водилось, и я решил взять пару-тройку членов Совета. Аборигены оказались существами солярного цикла, и по ночам спали, что должно было облегчить мне охоту. Повлиять на спящий разум легче, чем на бодрствующий. После того, как в Шамболоре загрохотали взрывы, местные пытались покинуть Дираз – так называется эта долина. Убедившись, что это невозможно, они обосновались в небольшом поселке на берегу озера Шэрд. Старое Поселение, как я выяснил, было сакральным местом. Впрочем, тут шагу ступить было нельзя, чтобы не вступить в какую-нибудь святыню. Когда я приблизился к Старому Поселению, то обнаружил, что аборигенов тоже не смутила святость этого места. За три дня они успели окопаться по всем правилам фортификационного искусства. Это немало развеселило бы меня, если бы мои мысли не были заняты другим.

Кэцэрами, не прошедшими первую линьку.

Я просочился сквозь линию укреплений, приняв вид большой змеи, миновал часовых и пробрался в центр поселения. Внушительный монумент, занимавший центр главной площади, показался мне идеальным местом для засады. Я примостился на голове статуи, изображавшей огромную змею с крыльями. Я подозреваю, что это изображение одного из первобогов, идол аборигенов, которому они поклонялись до того, как узнали Хранителей. Рядом со змеей, тем более, стоял и вполне человекообразный идол. Раньше или позже мы делаем своих богов похожими на нас, даже если изначально догадываемся об их иной сути.