Мария Гинзбург - Герой должен умереть

"Тарки яростно сопротивлялись", продолжил Цимрик свой рассказ. "Мы расстреливали их города из космоса».

«Вызывали наводнения, ураганы, землетрясения и извержения вулканов», напомнил Элиш.

«Да… но эти безмозглые твари с бессмысленным упорством животных продолжали бороться. Они отказывались взглянуть в глаза действительности – что мы уже завоевали их планету и щедро делимся с ними всеми преимуществами своей культуры. А потом… " – эмоциональный фон телепатеммы изменился.

Мибл понял, что Цимрик подошел к самой печальной части своего рассказа. Он перестал вертеть листок в руках и бездумно засунул его в карман штанов. Мибл устремил на Цимрика взгляд, исполненный самого напряженного внимания.

"Эти низкие, мерзкие создания придумали и осуществили гнусный заговор. Если ты помнишь понятие цепной реакции», – Мибл послушно покивал, хотя не имел никакого представления, о чем идет речь. – «То поймешь, почему нашу старушку разнесло в клочья. Весь звездный флот Правителя тоже погиб. Мы возвращались с Тарки последними. Я успел понять, что происходит, и бросить корабль в гиперпространство. Тарки наверняка вырезали всех оставшихся у них на планете кэцэров. Но единственное, что утешает меня все эти долгие годы – я уверен, что Тарка тоже пострадала от взрыва", закончил Цимрик. – «Еще вопросы?»

«Да», встрепенулся Мибл. – «Разреши мне забрать эту чашу с собой».

«Бери», согласился Цимрик.

Мибл учтиво поблагодарил его за рассказ и поднялся. Бывший астронавигатор и его штурман вернулись к прерванной партии. Мибл направился к себе. Он решил разыскать тот дневник, который, по словам Чумфа, когда-то вел. Это помогло бы окончательно прояснить положение, соединить две части трагической истории в одно целое.

Мибл снова устроился за своим столом и решил посмотреть, нет ли в ящике еще чего-нибудь интересного. Там оказался тяжелый квадратный брусок из плотного органического материала, от которого уже было отрезано несколько порций. Его назначения Мибл вспомнить не смог, как ни старался.

В остальных ящиках оказались всякие мелочи. В самом нижнем Мибл обнаружил тяжелый свиток с двумя ручками для удобства читающего. Из любопытства развернув его, он скользнул взглядом по тексту. Судя по всему, это была летопись одного из покоренных народов, что явствовало из краткой пояснительной надписи в левом верхнем углу: "Привезено из Островной Империи. Лианорре, 1100 – 1289" . Свиток не был заполнен и до половины. Примитивные значки вдруг сменились странными символами, не похожими ни на изящные иероглифы сареасов, ни на строгие руны Хранителей. Мибл пристально посмотрел на них, и вдруг с удивлением услышал голос в голове. Он решительно напоминал голос его друга Лээта Гулназга.

"Предать, продать, пытать, убить – это все мне давалось легко, но особого удовольствия никогда не доставляло. А вот обмануть, убедить, заманить, внушить кому-то свою волю вплоть до разжижения мозгов – это мне нравилось. Мне нравилось чувствовать свою власть. Впрочем, для того, чтобы повлиять на мозги, необходимо как минимум, чтобы они были. Как и простые кэцэры, я могу сгенерировать тепловое или электрическое поле для воздействия на объекты неодушевленные. Проломить стену, например, или разнести что-нибудь на молекулы. Разница в том, что Шлот, Карот и боевики, которыми они командуют, ничего, кроме этого, и не могут.

А я могу создавать поле, которое меняет химические связи и в мыслящей жидкости.

Но писать отчеты я никогда не любил. Мой непосредственный начальник сам тарка съел (и не одного) на оперативной работе, он-то еще мог понять меня и мои методы. А вот уже его начальник, который тоже по долгу службы знакомился с моими сочинениями, прочитав хотя бы треть правдивого описания работы с агентурой, сам растекся бы по стене. Он был из родственников Правителя, так, седьмая вода на киселе, но все же…

Когда Руткэцэглен взорвалась, катастрофа оглушила меня – как экипаж «Звездного ветра», как и отряд братьев Фиолетовых. Но где-то в самой глубине счастливой змейкой плясала и кувыркалась мыслишка о том, что мне больше никогда не придется писать отчеты.

Однако еще один отчет мне все-таки придется написать. Яньар Фиолетовый попросил меня об этом. И хотя ему уже не суждено проверить, выполнил я его просьбу или нет, я ее выполню.

Именно потому, что Яньар уже никогда не сможет прочесть мой отчет.

Четверых Фиолетовых мы для простоты называли братьями. Но они были одним кэцэром в четырех телах. Такова вторая стадия развития Высшего Кэцэра. То, что Фиолетовый был Высшим, обнаружилось сразу после второй линьки. Вместо того чтобы сменить тяжелый хитиновый панцирь на покрытую чешуей кожу, Фиолетовый разделился на четыре самостоятельных тела. Никто не знает, почему так происходит. Говорят, причиной этому могут быть тяжелые металлы, если их есть в сыром виде. Врут. Я думаю, это от наследственности зависит.