Владимир Михайлов: Дальней дороги

Это были цветы. Полевая гвоздика в лабораторной мензурке. Цветы. Только и всего. Черт, как хорошо: цветы... Откуда здесь цветы?

Резким движением Волгин схватил мензурку; вода перебрызнула через край, но он не обратил на это внимания. Цветы. И карточка. Два слова: "С сорокалетием". Ну, спасибо. Вспомнили.

А кто бы это вспомнил?

Мысль пришла непрошенной. А вдруг это?.. Мысль была горька и сладка вместе. Волгин заставил себя усмехнуться, покачать головой. Нет. Нереально. Это было и прошло. А еще вернее: не было - и прошло. И достаточно об этом.

И все же...

Да нет, это не она. Если бы она, здесь было бы написано еще что-нибудь. Например: только не надейся, это - просто так, выполняю правила приличий. Или еще что-то в этом роде. Увы, мол, ничего не поделаешь...

Конечно, после такого промежутка времени о подобном внимании с ее стороны и мечтать бесполезно. Цветы! В сорок-то лет начинаешь понимать такие вещи. Женщина мужчине - цветы? Вряд ли. Новую книгу или запись, старое вино, - это да. Кстати, и почерк-то не ее. А какой - ее?

Вместо того, чтобы размышлять над разными тонкостями предстоящего эксперимента, Волгин принялся вспоминать - и действительно вспомнил, что ее почерка не знает. Да и ничьего не знает. В наше время звонят по видеофону, шлют телеили фонограммы. А писать - не пишут.

Значит, не она, решил он окончательно: то, что он не знал ее почерка, его в этом убедило почему-то. Кто же? Стоп. А если...

Нет. Не может быть. Но - проверим.

Волгин вместе с креслом повернулся направо, к информатору, набрал нужный шифр. Информатор несколько секунд молчал, разбираясь, наверное, в самом свежем материале. Наконец, отбарабанил деревянным голосом:

- В ближайшие дни прибытие кораблей Дальней разведки не ожидается.

Отбарабанил и умолк. Честный, ни на что не претендующий автомат, не какой-нибудь рамак!

А ведь и рамак тоже - железо железом.

Значит, цветы поставила не она. Еще их могли поставить сентиментальные флибустьеры Дальней разведки, но они их тоже не поставили, потому что еще не прибыли. Жаль, что не прибыли: поддержали бы в решающие дни. Словом, примем в качестве рабочей гипотезы, что цветы преподнес Витька. Начитался чего-нибудь трогательного, взял и преподнес. Да, что он там, Витька?

Волгин постарался выбросить цветы из головы, и лишь после этого вновь стал слышать голоса, звучавшие в соседней комнате. А вслушавшись, явственно ощутил, как лютая злоба подступает к самому горлу.

3.

- Вот, - заканчивал в этот миг Витька. - Вот как мы зто собираемся сделать. И вот для чего.

- Как, - задумчиво протянул гость, - мне понятно.

И Волгину вновь почудилось, что где-то уже слышал он такую манеру растягивать слова в минуту задумчивости.

- А для чего - разве вам не ясно?

Гость помолчал. Потом ответил:

- Тут могут быть сомнения.

Секундная пауза. И озадаченное Витькино:

- Да-а?

- Естественно. Потому что есть существа, которые настолько приспособлены к существованию в космосе и выполнению связанных с этим задач, что человеку до них всегда будет далеко. Есгь ли смысл пытаться создать несовершенное их подобие?

Вот тут Волгин начал ощущать злобу, потому что почувствовал, о чем пойдет речь дальше.

- Это вы об этих? - нерешительно спросил Витька.

- О рамаках, конечно.

Волгин прямо физически почувствовал, как Витька замещкался. И не случайно: само имя рамаков у Волгина было под запретом.

- Ну да, - промямлил Витька наконец. - Ну да, я понимаю. Только... Они же все-таки не люди, правда?

- Правда, - сказал гость. - А что? Какая разница?

- По-моему, очень большая, - ответил оправившийся от легкого потрясения Витька. - Люди и не люди - очень большая разница.

- Мы ведь не об этом говорим, - сказал гость. - А о том, что если, допустим, вам известна обстановка в работающем реакторе, то не потому, что там находятся люди, а как раз по той причине, что там размещены не люди.

Волгин сердито засопел. Но Витька и сам нашел ответ.

- Так там приборы. А рамаки - разве приборы?

- Не совсем, конечно... Но можно сказать и так: приборы или аппараты - обладающие суммой качеств, необходимых в той обстановке, в которой им придется работать.

- А разум - одно из этих качеств?

- Разум - одно из этих качеств.

Витька подумал.

- Но ведь приборы постоянно находятся под контролем человека. А рамаки, как только их выпустят, уйдут из-под этого контроля.

- Так и должно быть.

Волгин настороженно вслушался: гость ответил вроде бы убежденно, и все же не было в его голосе должной уверенности. Словно бы он и сам сомневался в собственных словах и оттачивал мнение, полемизируя с собеседником. Противника, правда, избрал не очень сильного. Но, по правде сказать, и не такого уж слабого.