Владимир Михайлов: Глубокий минус

Владимир Михайлов

Глубокий минус

1

Колин медленно повернул ключ влево и выключил ретаймер. С закрытыми глазами еще посидел в машине, но заколотившееся во внезапном приступе гнева сердце все не унималось. Тогда он вылез из хронокара и уселся прямо на землю.

Несколько минут он глядел прямо перед собой, ничего не видя и стараясь успокоиться. Слева, издалека, донеслось тяжелое пыхтенье, и Колин автоматически отметил, что в зарослях у воды появились гадрозавры здоровенные и лишенные привлекательности ящеры. Но утконосые пожиратели камыша Колина пока не интересовали. Ему был нужен Юра. Юры-то как раз и не было.

Итак, куда он мог деваться?

К решению этой задачи Колин попытался было привлечь теорию вероятностей, но не успел. Вместо этого он встрепенулся и повернул голову. Из лесу донеслось что-то напоминающее мелодию. Хотя мелодией донесшиеся колебания воздуха можно было назвать лишь с большой натяжкой. С колоссальной!

"Певец, - презрительно подумал Колин. - Бездельник!"

Он поднялся на ноги. Звуки приближались. Колин расставил ноги пошире и уперся кулаками в бока. Он наклонил голову и саркастически усмехнулся. В такой позе Колин продолжал дожидаться. Уже стало возможным различить не только напев, но даже и слова. Ну, подожди, исполнитель...

А певец уже показался из-за араукарий. На плече его висела сумка с батареями. Пальцы дергали воображаемые струны. Ему было весело.

В следующий момент Юра увидел Колина. По телу юнца прошло волнообразное движение. Ноги дернули его назад, подчинившись первому импульсу - удрать. Верхняя же часть туловища и голова остались на месте: умом парень понимал, что сбежать не удастся.

Теперь мальчишка приближался куда медленнее, чем раньше. Он шел, старательно изображая беззаботность. Даже опять запел.

- А вот, - пел Юра, - вот высокие деревья, хотя, может быть, они и не деревья. И большое желтое солнце. Как тепло здесь! А вот стоит Колин, великий хронофизик. Он нахмурен, Колин. Он разгневан. Что он скажет мне, Колин? Что он сделает?..

- Это ты сейчас узнаешь, - сумрачно произнес Колин. - Не скажешь ли ты мне, великий артист, кто сжег рест у хронокара?

- Кто сжег рест у хронокара? - запел Юра, остановившись в десяти шагах от Колина и не проявляя ни малейшего желания приблизиться. - Откуда я знаю, кто сжег? Может быть, Лина... Или Нина. Или Зоя... Не подходи, ты! Последние слова солист произнес скороговоркой.

Колин поморщился.

- Лучше не сваливать на девушек. Целесообразнее всегда сознаться самому.

- Что я могу сделать, - жалобно сказал Юра, - если я и в самом деле не знаю, кто сжег рест? Как будто я не умею водить хронокар. - Глаза его теперь излучали чувство оскорбленного достоинства. - А раз я умею - ведь умею же, а? - то, значит, я и не мог сжечь рест. Как ты думаешь?

Он сделал паузу. Колин стоял все в той же позе, не предвещавшей ничего хорошего. Юра вздохнул.

- Однако, я готов облегчить твое положение, о почтенный руководитель. Своими руками сменю рест. Пусть! Мне всегда достается чинить то, что ломают другие. Я сменю рест. - При этих словах на лице его появилось выражение высокого и спокойного благородства. - А посуду зато пусть вымоет Ван Сайези.

Колин вздохнул. Легкомыслие плюс отсутствие мужества - вот Юра. Как хорошо было бы в экспедиции, если бы не он со своими выходками! Совершенно пропадает рабочее настроение...

- Небольшое удовольствие - быть твоим начальником, - сказал Колин, сурово глядя на юнца. - Но можешь быть уверен, я все это учту при составлении отчета.

- Так я иду, - торопливо сказал Юра. - Где у нас запасные ресты?

- Каждый участник экспедиции обязан знать это на память, - стараясь сохранить спокойствие, раздельно произнес Колин. - Знать так, чтобы, если даже тебя разбудят среди ночи, ответить, ни на секунду не задумываясь: "Запасные ресты хранятся в левой верхней секции багажника". Человек, не знающий этого, не может участвовать в экспедиции, направляющейся в минус-время, в глубокое прошлое Земли. Ты понял?

- А конечно, все ясно, - сказал Юра и побежал к хронокару, подпрыгивая и делая по три шага одной и той же ногой.

Колин покачал головой. Затем он повернулся и неторопливо направился ко второй позиции, где еще утром стоял хронокар Сизова. Присел на поваленный ствол и задумался.

Когда дела в экспедиции идут на лад, можно порой расслабиться на несколько минут и посидеть вот так, ощущая, как течет, слыша, как журчит уплывающее время. Как нигде, это чувствуется здесь, в глубоком минус-времени, в далеком, ох каком же далеком прошлом Земли! Иногда становится немного не по себе при мысли о тех миллионах лет, что отделяют экспедицию от привычной и удобной современности. Но место хронофизика - в минусе.