Владимир Михайлов - Свисток, которого не слышишь

Он сделал шаг к скафандрам, другой - медленно, словно боясь, что друзья лишь притворились мертвыми и сейчас один из них вскочит и оглушительно заорет, а остальные дружно захохочут, подняв головы; в экипаже любили розыгрыши, но этого Силин не выдержал бы. Однако, как и следовало ожидать, ничто не нарушило тишины и неподвижности. Силин склонился над Листом, извлек из карманчика на его левом плече свободный конец фидера и воткнул наконечник в ближайшее гнездо сети контроля, какими было в изобилии оснащено каждое помещение корабля. Секунду Силин вглядывался в Листа, еще на что-то надеясь; но Лист был не счастливее других, ничего не произошло, и Силин перешел к следующему.

Лишь закончив эту работу, он удивился тому, что не испытывает страха, хотя перед ним было самое ужасное - то, что грозило и ему. И все же он больше не боялся глядеть на десять бывших друзей.

Почему бывших, впрочем? Силин потер затылок, стараясь собраться с мыслями. Только что он включил в сеть шесть фидеров. Первые четыре присоединил Кродер. Силин лишь закончил его работу. Но можно было сказать и иначе - Кродер завершил свое дело руками Силина: мысль-то принадлежала Кродеру и никому другому. А это означало, что только тело биотектора лежало в скафандре, а мысли и намерения его перешли к Силину. И хотя спросить Кродера о чем-нибудь вслух было нельзя, но возможность мысленно посоветоваться с ним, с капитаном Маком, с шеф-инженером, с каждым из десяти оставалась. Силин не мог жить без друзей, и страх его (понял он) происходил оттого, что их не стало - но вдруг оказалось, что они живы в нем, и если раньше в каждом из них был целый мир, то теперь эти миры - и голоса людей, их мысли, взгляды, все - умещались в памяти Силина. Так что он был теперь не только миром - вселенной стал Силин, в которой, кроме его собственного, было еще десять миров. Пока он есть, существуют и они, и смогут еще кое-что сделать его руками, например, отстоять вахту и с честью проводить корабль гостей в необъятные просторы надпространства.

Он повернулся и вышел из трюма. Лог стоял в коридоре и обернулся на звук двери; неосторожно ступив раненой ногой, он закряхтел. Силин коснулся его руки. Лог оглядел его и улыбнулся:

- Ну, я выполнил обещание?

- Высшим классом, - сказал Силин.

Лог на мгновение обнял его за плечи.

- Ты по себе знал? - спросил Силин.

Лог покачал головой:

- Ты искал в друзьях то, чего тебе не хватало. И, наверное, нашел.

- А тебе не нужно ничего?

- Все мое ношу с собой... Мои друзья умерли за столетия до моего рождения.

Силин промолчал; он не мог решить, хорошо Логу или нет. Ему захотелось утешить оператора.

- Тут ты неправ насчет друзей: одного ты только что воскресил. - Он улыбнулся. - Спасибо, что выбрал меня.

Лог улыбнулся в свою очередь:

- Я обещал воскресить человека. Оживлять трупы я не умею.

Слово "трупы" резануло слух Силина; оно было неприятным. Боцман представил, как, вернувшись к жизни, из скафандра показывается то, что лежит в нем сейчас. Он содрогнулся.

- Как бы удалить из скафандров воздух? - подумал он вслух. Проблема действительно была нешуточной: кристаллического воздуха скафандров хватало на месяц, даже когда им дышали. - Может быть, вынести наружу, раскрыть и заморозить?

- Это мысль, - согласился Лог. - "Бросали их акулам, когда умирали они". Только не стоит: на Земле ученые коллеги похоронят их, не вынимая из скафандров.

- А у тебя цитаты на все случаи? - спросил Силин.

- Прости. Дурная привычка. Вторая натура.

- Куда теперь?

- В киберотсек, - сказал Лог.

- Ты что-нибудь придумал?

- Это, вождь, была службишка, не служба, - рассеянно проговорил Лог.

- Да ты и впрямь волшебник.

- Добрая фея.

- Вот-вот.

- В хрустальных туфельках.

Силин покосился на башмаки Лога и не мог сдержать улыбки.

- От них страшные мозоли, от хрустальных туфелек, - не то в шутку, не то всерьез пожаловался Лог.

Несколько шагов они прошли молча. Поднялись по пандусу.

- Слушай, Лог. Лидия...

- Ну?

- Вы и в самом деле?..

- Черт, - сказал Лог. - Какой ты еще молодой...

Они вошли в киберотсек. Он походил сейчас на жилье, откуда в спешке бежали обитатели, захватив самое необходимое и бросив остальное как попало. Половина панелей была снята и за ними виднелись пустые гнезда, выстланные упругим пластиком; поблескивали контактные пластины, вились тугие спирали проводов. Капсулы с биокиберами были давно уже вынуты и, заключенные в приборные ящики с такой же упругой обивкой, установлены в тесной металлической будке на полюсе, у подножия устройства, носившего в просторечии название Большого Черного Дятла. Только одна из капсул, уроненная при демонтаже, валялась на полу - ее так и не успели убрать. Капсула треснула, и виднелось розоватое тело биокиба, кое-где уже тронутое зеленцой. Торчащие из капсулы проволочки с блестящими наконечниками разметались по полу. Восстановить прибор было нельзя: биокибы не портились, они умирали, как подстреленные птицы. Зато можно было вырастить новый, задав наперед его характеристики и конфигурацию. Для этого требовалось всего лишь уметь задавать эти характеристики. Кто-то из погибших - наверняка Кродер - уже успел сделать это: инкубатор был включен, на что указывали огоньки на его панели и тепло, струившееся от стенок.