Михаил Михеев - Школьный убоpщик

Вот тут Алешкин, наконец, понял Бухова.

- Вот ты о чем... - протянул он. - А постановление?

- А чего - постановление? Оно про исправные машины написано. А этот списанный. Можно считать, что его нет. А потом, ты мне скажи, будут у нас когда-нибудь на Земле роботы работать?

- Будут, конечно.

- Вот и считай, что мы начали первыми этот эксперимент. А акт я вот сюда положу, тут у меня ящик длинный. Давай забирай свою уборщицу, а то у меня вон с Марса грузовик на подходе.

- Как его у меня еще Евгения Всеволодовна примет. Ты знаешь, какая она.

- Ну, уж это твоя забота.

- Мне бы инструмент кое-какой, проверить его. Тестеры там, микрощупы.

- А я уж распорядился, мои. мальчишки все это в твой тарантас положили.

ТУБ с трудом забрался на заднее сиденье <����Кентавра>. Двери явно не были рассчитаны на его массивную фигуру и правая нога никак не перелезала через порог.

Алешкин только вздохнул сочувственно и помог просунуть в машину поврежденную ногу.

5

С линией звука пришлось повозиться, но на второй день ТУБ уже смог вполне внятно отвечать на вопросы.

- Хрипеть ты, конечно, будешь, - сказал ему Алешкин. - Подожди, не шевелись, я еще последний шуруп заверну... Тебе, если по-настоящему, говорители нужно новые, а у меня их нет. И нигде их нет. Только на заводе. А на завод нам с тобой показываться нельзя. Ну ничего, тебе не петь. И хромать будешь, тут тоже я ничего сделать не смогу. Но на ногах ты держишься неплохо. Да и биоблокировка у тебя работает, а это главное. Хотя, самое главное у тебя еще впереди... Дай-ка я еще стопор на колене подверну... вот так... А главное для тебя - это Евгения Всеволодовна, и она технику не любит. Женщина она, понял?..

- ...понял... женщина... - неожиданно ответил ТУБ.

- Вот как? - усомнился Алешкин. - Понял, что такое женщина. А что ты понял?

По паузе он догадался, что ТУБ включил блок условных понятий.

- Ну, ну, - подбодрил его Алешкин.

- ...о женщины... ничтожество вам имя...

- Вот это да, - опешил Алешкин. - Ай-да программисты! Слушай ты, этого Евгении Всеволодовне не скажи. Она хотя Шекспира, как я знаю, любит, но с такой цитатой ты вряд ли ей больше понравишься. Ох, боюсь я за тебя, ТУБ. Трудно тебе там будет. А мне все же хочется, чтобы ты ей понравился.

- понял... нужно понравиться... - хрипнул ТУБ.

- Вот именно. Тогда все будет хорошо. Давай-ка я тебя от копоти очищу.

Пока Алешкин чистил и мыл ТУБа, наступил вечер. Но откладывать знакомство с Евгенией Всеволодовной у Алешкина уже не хватило терпения...

- Садись в машину, - сказал он ТУБу.

Космика собиралась ложиться спать. Она уже разделась и сидела на стуле, болтая ножками, дожидаясь, когда Евгения Всеволодовна приготовит ей постель.

- Б'уш, - (так Космика сокращенно называла бабушку), - а у меня всегда такое брюхо будет?

И Космика похлопала ладошками по голому животику.

- Какое брюхо?

- Ну живот, видишь, какой толстый. Никакой фигуры нет.

- Какую еще тебе нужно фигуру?

- Вот такую... - Космика показала в воздухе руками. - Как у нашей хореографички. Чтобы - красивая. Я хочу нравиться.

- Ты мне и такая нравишься.

- Ты - это не считается. Я хочу всем нравиться. Чтобы за мной ухаживали.

Евгения Всеволодовна искоса взглянула на Космику.

- Знаешь, посмотри-ка там, который час.

Космика слезла со стула.

- И смотреть нечего, - сказала она. - Сейчас ложусь.

Она забралась под одеяло и закинула руки за голову. Некоторое время разглядывала потолок, потом зевнула.

- Б'уш, ты мне опять гипнопедию на ночь включишь?

- А что?

- А не хочется. Надоела мне твоя гипнопедия.

- Должна же ты знать иностранные языки. Французский ты выучила. Теперь нужно учить английский.

- Не интересно во сне учить. Вот ложусь спать и не знаю, как по-английски стол или дверь. А утром просыпаюсь и уже знаю: <����тейбл> или там <����доо>. Скучно.

Она повернулась на бок и положила под щеку ладошку.

- Ладно уж, я сейчас засну, только ты сразу не включай. Может быть, я сон какой-нибудь интересный успею посмотреть.

В оранжерее горел свет. Алешкин оставил ТУБа возле двери, а сам спустился вниз. На него пахнуло влажным теплым воздухом. Автощетки высунулись из-под ступенек и быстро обмели ему ботинки - Евгения Всеволодовна боялась не пыли, а посторонней цветочной пыльцы, которую случайно могут занести в теплицу на ногах.

- Смотрите, какая прелесть! - сказала она.

На невысокой подставке стоял большой цветочный горшок, из которого торчал зеленый шар, усыпанный длинными рубиновыми колючками.