Тихон Непомнящий: Фантастика 1986

В научных кругах быстро стало известно о молодом сибирском ученом, которому присудили сразу степень доктора физматнаук, им заинтересовались журналисты. И первым, кто написал о Владимирцеве, был писатель Дмитрий Аничков. С тех пор Аничков постоянно поддерживал отношения с молодым ученым, собирался писать о нем сценарий фильма…

Во вновь созданной лаборатории Владимирцев продолжал изучать работы, ведущиеся в других институтах и исследовательских центрах на лазерных установках, но особенно те, что так или иначе могли «соседствовать» с «темой левитации».

Рената Михайловна, как и прежде, была добрым советчиком и другом. В дни формирования Владимирцевым состава лаборатории она была в смятении и не могла ответить самой себе: хочет ли работать рядом с ним, вместе с ним или ей будет легче не видеть Алексея весь долгий день, не слышать его голос. И тут же себе возражала: было бы обидно, если бы Алексей не пригласил ее работать вместе: «а так есть еще надежда: угомонится со своей левитацией. А может быть, просто привыкнет ко мне? Неужели он просто бесстрастный сухарь?.. Его такт и предупредительность раздражают».

Однажды Рената Михайловна привела к Владимирцеву сотрудника лаборатории механики, аспиранта Григория Шанежкина, который в первой же беседе с Владимирцевым раскрыл короб, полный идей, гипотез; их у него было так много, что он, как и недавно Владимирцев, не мог отдать предпочтение ни одной, хотя формально за ним числилась тема, которая и должна была стать кандидатской диссертацией. О приглашении Владимирцева перейти в его лабораторию Шанежкин обещал подумать. Но что больше всего удивило Владимирцева, так это «нечаянная» беседа Алисова, который без обиняков заявил: «Хотя вы и сбежали из нашей лаборатории, отпочковались, но, признаться хорошенько, меня заразили левитацией. Я о ней не перестаю думать. Отдельно этим заниматься, как конкурент, не хочу, но если не возражаете, я к вам примкну».

И вскоре оформилось содружество — Владимирцев, Алисов, Георгиевская. А Шанежкин, поразмыслив, решил не заниматься левитацией, его «посетила» другая идея, и ею он был захвачен.

Похоже, этот вдохновенный мечтатель был готов сорить научными идеями, но увлеченность терял довольно быстро.

Сергей Сергеевич Алисов, любитель каламбуров, «веселого оформления гипотез», вскоре положил перед Владимирцевым и Георгиевской странное на первый взгляд сочинение: «Программа ВАГ». Первая страничка была в мефистофельских рожицах, как в орнаменте, и это подчеркивало неофициальный характер написанного. Но дальше на шестнадцати страницах четко излагались направления изучения левитации и ее практического применения.

Владимирцев с нарастающим возбуждением читал страницы и, еще не добравшись до конца, достал из стола толстую клеенчатую тетрадь, передал ее Сергею Сергеевичу со словами: «Это удивительно, до чего же близко мы с вами движемся». Алисов, хмыкая, просматривал записи Владимирцева, каждой «задумке» было отведено по несколько страниц, начинавшихся вклейкой. Сидевшая рядом Георгиевская, также просматривавшая «Программу ВАГ», присоединилась затем к Сергею Сергеевичу и стала просматривать владимирцевские записи, «Думаю, одну букву нужно вычеркнуть, — смущенно сказала Рената. — ВАГ не получается… только ВА…» Алисов весело воскликнул, подлаживаясь под грузинский акцент: «ВА! Зачем так говоришь… ВА! Звучит как восклицание в лезгинке, а ВАГ — значительно!» Потом Сергей Сергеевич на правах старшего серьезно сказал: «Мы еще ничего толком не сделали. Но я просил бы раз и навсегда отбросить взвешивание на весах вклада каждого. Мы достаточно понимаем друг друга, знаем нравственную… нормальную температуру наших отношений. Повышенная щепетильность будет мешать делу. Даже если кто-то из нас станет злым оппонентом, это огромная помощь. Душ освежает… В нашем случае оберегает от ошибок. А теперь по делу. Эти мои странички — почва для дискуссии».

Результатом их общего согласия явилась нешуточная уже программа — план работ над тремя лазерными установками с системой левитации. Одна установка для обширного зондирования атмосферы планеты — «Погода», другая для решения транспортирования материалов — «Тележка», и третья установка для добычи и транспортирования ископаемых — «Бур-транспортер».