Самуил Лурье - Полдень XXI век 2009 № 04

Но заявление профессора сломило упрямство Максима.

Взгляд у Ройфе оказался внимательным, добрым, уступчивым, если можно сказать такое о взгляде. Профессор не собирался ничего навязывать, напротив, готов был принять точку зрения Максима, о которой он не мог знать, поскольку сам Максим никому еще не рассказывал, тем более Наде, от которой Ройфе только и мог…

— Откуда вы… — начал Макс, и профессор перебил его сначала резким жестом, а потом словами:

— Я же сказал, молодой человек, вы невнимательно слушаете, хотя все, конечно, запоминаете и можете сейчас…

— Вы говорили о шорах на глазах и стремлении все описать уравнениями. А законы природы не выводятся, но угадываются.

— Вот именно, — с удовлетворением произнес Ройфе. — Ключевые слова: «потеря памяти, наблюдатель, ветвление». Так? Остается добавить: «история, человечество, конец света». Кому-то может показаться странным, но для вас-то естественно, что вторая часть интуитивно, да и логически, вытекает из первой.

— Да, — помолчав, сказал Максим. — Об этом пойдет речь.

— Вас съедят.

— Наверно, — согласился Максим.

— Или наоборот — примут на ура. Возможны оба варианта, верно? И вы не знаете, в каком из двух возможных миров окажетесь после окончания семинара.

— В обоих, естественно, — Максим с упреком посмотрел на профессора: все вы понимаете, а главного не усвоили.

— В обоих, конечно, — закивал Ройфе. — Но не будем играть словами: вы-то в любом случае ощутите, увидите, осознаете только один вариант.

— Естественно.

— Но в обоих, — продолжал Ройфе, — ничего хорошего не предвидится. Если вас поднимут на смех, то может не выдержать ваша психика. Последствия непредсказуемы. А если вы окажетесь на другой ветви, то человечество впервые окажется перед…

Ройфе хотел найти подходящее слово, но оно ускользало, он повторил «окажется перед…» и замолчал, предоставив Дегтяреву самому заполнить возникшую лакуну.

— Вы преувеличиваете, — сказал Максим. — Вполне академический доклад. Академические выводы, интересные в лучшем случае сотне продвинутых сторонников многомировой интерпретации истории.

— Да? — Ройфе поймал смущенный взгляд Максима. — Молодой человек, вы меня извините, я почти ничего не понимаю в этой вашей многомировой интерпретации. Я всю жизнь лечил людей, но в силу моей профессии имел дело с такими удивительными отклонениями… знаете, сейчас я уже не думаю, что… точнее, я бы сказал, что многие из тех, кого я лечил, на самом деле были бы вполне нормальными людьми… в другой ветви Многомирия. В молодости, мне было лет тридцать, это шестидесятые годы прошлого века, оттепель, тогда можно было говорить и делать многое из того, что раньше или позже, увы, было невозможно. А я был молодой да ранний, занимался амнезиями. Даже собирался диссертацию писать. Написал, в конце концов, но совсем на другую тему — о параноидальной шизофрении… Я не о том. Да. Амнезии. Были у меня два пациента с полной потерей памяти — не как у вас, но похоже, с той разницей, что какие-то обрывки воспоминаний удалось все же восстановить… гипноз, в основном… И мне пришла в голову довольно нелепая, как мне показалось, мысль. Я тогда Юнга читал, общественное бессознательное, синхронистичность… История — материальная память человечества. Если существует общественное бессознательное, то наверняка есть и общечеловеческая память. Не то, что написано в исторических книгах, а то, что хранится в общей памяти человечества. Человечество, как единый организм. Тогда в фантастике были похожие идеи, а я любил фантастику. Подумал: не написать ли рассказ о том, как в один прекрасный день человечество теряет память о собственном прошлом? Такая общественная амнезия. Никто ничего не помнит. Я даже причину придумал. Тогда все боялись ядерной войны. Кубинский кризис, испытания бомб… Фильм «На последнем берегу» — американский, его у нас не показывали, но много о нем говорили, так было у нас принято: не показывать, но рассуждать, будто все видели и знают, о чем речь… И вот просыпается человечество и… ничего не помнит: результат ядерных взрывов, облучение… Неважно. Конец цивилизации. Я знал, как ведет себя личность, лишившаяся памяти. А если предположить, что все человечество… Я прекрасно понимал, что для научной статьи эта идея… неадекватна, скажем так. У меня, кстати, был тогда материал, доказывавший… нет, это слишком сильно сказано… но кое-какие аргументы были в пользу того, что в истории человечества такое уже случалось… общественная амнезия, да… В общем, начал я писать рассказ. И бросил. Сейчас уже не помню почему. Кажется, просто времени не было: пациенты, диссертация, женитьба, а тут и оттепель закончилась… В общем, все.