Александр Казанцев - Полярная мечта

Алеша смущается:

— Я и буду другим.

— Посмотрим, — говорит девочка.

Сколько в ней неожиданного лукавства!

— Дружба — то наикраще всего, — замечает Денис. — Бо и сробили все, что написано.

— Так и будет, — сказал Федя. — А если не так, то еще лучше.

— Вот именно, лучше! — подхватываю я. — Разве можно придумать лучше того, что будет на самом деле?

Позвольте, спросят меня, вы беседуете со своими героями? Разве вы их не выдумали?

Конечно же, нет! Я не выдумывал, я только пытался представить себе их поведение в завтрашнем дне, когда они станут взрослыми. Потому я и отправился в Арктику, на этот последний рубеж сопротивления природы, чтобы во время обычного рейса корабля увидеться там со скромными героями арктических будней, незаметно для себя совершающих подвиги. Я написал об этих людях целую книгу рассказов, и рассказы эти отдельными эпизодами из самой жизни не могли не войти в мой роман-мечту. Жизнь вторгалась в него со всех сторон.

В матросской столовой легендарного «Георгия Седова», в клубе полярников на острове Диксон, в кают-компании зимовки в бухте Тихой, в тундре близ Амдермы, на Новой Земле и на острове Рудольфа моряки, полярники, геологи и строители обсуждали замысел создания с помощью ледяного мола незамерзающей полыньи вдоль сибирских берегов. Они решительно опровергали этот замысел, оспаривали его, потом дополняли, делали реальным, тем самым вписывая главные страницы книги.

Но и когда книга вышла в свет, жизнь продолжала менять Мечту, требовать от нее все большей достоверности, даже осуществимости. А что, если не хватит тепла полярных течений? Что, если не вскроется полынья? И в книгу вошли новые люди, люди передовой науки о глубинах вещества, достижения которой именно у нас использованы во имя счастья всех людей.

Книга менялась еще и потому, что автору хотелось увидеть ее героев с разных сторон, и в конце концов роман-мечта о моле «Северном» стал романом «Полярная мечта», романом о завтрашнем дне, не каким он будет, а каким он сейчас представляется.

Пусть я буду не прав во всем! Я не собираюсь пророчествовать! Я не выдумывал безаварийных машин и сказочных вещей, «сладкого мира с кнопочным управлением», который якобы будет нас окружать. Я хотел, чтоб героев окружало в основном все знакомое нам, привычное, обыкновенное. Я мечтал о главном — о направлении, в котором приложат люди завтрашнего дня свои усилия. Хотел, чтобы это главное, окруженное привычным, показалось бы читателю реальным и осуществимым. Неважно, описанным ли здесь способом или каким-либо другим будет преобразована Арктика, важно то, что она будет преобразована, важно, что сделать это будет под силу людям завтрашнего дня, строителям коммунизма. И пусть жизнь выдвинет на самом деле более совершенные проекты и пусть каждый из моих героев в будущей своей жизни будет иным и направит свою жизнь не так! Свершать завтра великое можно лишь тогда, когда сегодня об этом мечтаешь!

Потому я и мечтал о вас, мои юные друзья-герои! Немало ночей просидел я у открытого окна, прислушиваясь к ночным шорохам, к тому, как перекликаются паровозы и пароходы, к бою кремлевских курантов. Они отмечали бег времени, которое мне хотелось опередить.

Я обещал встретиться со своими героями весной, когда закончу книгу. И вы видите, я сдержал свое слово.

Идет весна! Побежали звонкие ручьи, распустились перенесенные на московские бульвары из Подмосковья и Белоруссии липы, они зацветут, радостно-медовые, и у памятника Пушкина, и на преображенной улице Горького. Вчера мы задержались с вами у изгороди Музея Революции, где хранится память о событиях, перевернувших мир. За прутьями ограды распускалась пахучая сирень.

Запрокинув головы, мы смотрели на дворцы высоты, эти памятники нашей эпохи, которые будут стоять при коммунизме. Мы ездили с вами на Ленинские горы, чтобы налюбоваться гигантским «городом» этажей Московского университета. Подъезжая к Москве по Киевской дороге, я видел его за тридцать километров. Он выступал на горизонте туманным силуэтом, как зримый современник будущего! Ведь в нем будут учиться люди и при коммунизме!

Я знаю, вы слушали мою Мечту и вам еще не хочется уходить с гидромонитора или покидать вертолет, на котором вы снова спешите в преобразованную Арктику, чтобы трудиться над завершением мола во всех морях, над созданием величественного «Кольца ветров». Вы не хотите, чтобы наша беседа закончилась на этом.