Сергей Радин: Тени Персея-2

Между тем на Голконде уже работало несколько компаний, когда наконец права на разработку месторождений прикупила настоящая коммерческая империя. Она подошла к вопросу серьёзно. В результате исследований её штатных учёных на свет вылезла ещё одна сенсация: бледно-красные алмазы - плод жизнедеятельности "саранчи".

Выводы из сенсации не заставили себя ждать: на Голконду организовали рейсы мусоровозов с ближайших населённых планет. Алмазная империя оплачивала всё: и аннигиляционную защиту космических грузовиков (пока не сообразила, что водилы могут просто сбрасывать мусор с безопасной высоты), и собственно их перелёт от планеты к планете. Лишь бы "саранча" оставалась на Голконде.

- И что из этого? - спросил я, дочитав последнее.

- Грузовики - наш единственный шанс попасть на Голконду, - важно сказал Барри. - Я познакомился с одним парнем - он водитель такого мусоровоза и ищет напарников. На Голконде бывал уже трижды.

- Не понял. Как это - ищет?

- А он сам себе фирма по вывозу мусора. Алмазники, может, и не хотели его брать, но Роща, планета, на которой он живёт, ближе всех к ним и достаточно заселена.

- Ну, хорошо. Судно до Голконды у нас уже есть. Прилетим мы туда. И что дальше?

- Как что?! - поразился Барри. - Что придумаешь, то и сделаем!

Спорить с сириусцем смысла не было. Он верил в меня как в бога.

Чёрт, да я сам в себя не верил так, как он в меня.

В одном он был прав. Есть у меня такое: складываю предложенные обстоятельства и факты, будто тасую карты, примериваю их друг к дружке и к конечной цели - и, чаще всего, неожиданно для себя вижу, как выполнить то или иное дельце и не остаться в накладе. Зоя всегда говорила: не будь я ленив, мог бы стать неплохим инженером.

А Барри добавил:

- Времени у тебя для думанья достаточно. Есть месяц полёта до Рощи, неделя до Голконды. Буди мозги.

И я начал изучать весь материал, который он собрал и продолжал вылавливать из космической компьютерной паутины. Я засыпал с мыслями о Голконде и просыпался словно в ней. Во сне уже, бывало, я даже дрался с "саранчой"! Я не думал изучать - я вживался в мёртвую планету. Я примеривался к космическим тварям, представлял, каково это - нырять в землю и носиться в ней, будто нет никакого сопротивления. Я смотрел видеофильмы - и меня очаровали мощь, грация, изящество зверя. Вскоре я даже начал понимать "саранчу": она абсолютно свободна, знает, что ей надо, и у неё есть возможность это "надо" реализовать. Что вызывало даже зависть…

И всё-таки к концу третьей недели я сам вызверился до психа: я хотел увидеть глаза твари! Но тварь слепо скалилась на меня со всех стен, заставленных экранами, - и ни одного снимка с глазами!

Теперь, когда Голкондой занялись серьёзно, видеозаписей оказалось море и весьма разнообразных: учёные пытались не только найти возможность безопасно собирать вожделенные камешки, но и способ захомутать зверя и заставить его "нестись" в отлично оборудованном курятнике.

Барри собирал данные с корабельного компьютера и каждый день вводил в наладонник новые видеофайлы. Он бегал вокруг меня на цыпочках и ухаживал за мной как за тяжелобольным психом. То есть основной принцип был - не потревожь.

Так вот. К концу третьей недели я выдохся и спросил сириусца в упор:

- Барри, почему ты веришь, что я соображу там, где отступают учёные лбы?

Сириусец в момент вопроса крался мимо меня к двери каюты, оставив на столике поднос с дежурным блюдом из ресторана. От неожиданности хоть и не подскочил, но здорово вздрогнул. Вернувшись, уселся напротив.

- Потому что учёные лбы смотрят на "саранчу" сквозь призму другой задачи. Они думают одомашнить эту скотину. А у тебя задача - найти способ убить её. Твоя задача конкретней. Поэтому я верю. Инжир будешь? Говорят, для творческих мозгов полезно.

Он всё-таки убежал, а я подошёл к стене. С видеообоев зубасто ухмылялась на меня "саранча". Плевать я хотел на её зубы, в секунды стёршие бы меня в порошок. Плевать хотел на её язык, который в пыль бы просеял землю, лишь бы разыскать в ней хоть что-то съедобное. Меня влекла верхняя часть головы-"жёлудя", прячущая глаза "саранчи" за однородным, металлически блестящим покровом…

Не знаю, сколько времени я стоял, вглядываясь в гладкую башку зверя. Только вдруг почуял: на мой затылок легла тёплая ладонь, и голос Зои прошептал что-то знакомое, но неслышное. Я ещё не понял, что именно, но мгновенно, как на её тренировках, вошёл в состояние нейтрала. Почти нечувствительно поднялась рука. Чуть покачиваясь, я следил, как мои пальцы будто погладили изображение "саранчовой" башки, а затем, растопырясь пауком, ткнули в верхнюю часть "жёлудя". Растопырило их при этом жёстко, чуть не до судорог.