Сергей Радин - Заклинатель

После последнего рейса, пока дожидались автобусов, я спросил Михала:

- А в наших машинах есть какие-нибудь инструменты на случай, если что-то чинить придётся?

- У тебя под сиденьем, - нисколько не удивившись моему вопросу, ответил он.

После этого я как-то немного успокоился, хотя тревога продолжала витать и в мыслях, и в настроении. Появилось даже предположение, что не дай Бог случилось что-нибудь с Лидией или с ребятишками. Будучи на взводе, сообразил, что рассказывать вечером ребятишкам. Боевой сказки не припомнил, но подумал, что им будет интересна история Тесея и Минотавра. Она и мрачновата, и героична.

Никогда не думал, что так обрадуюсь Лидии и Лоренсу. Всю дорогу Лидия тихонько рассказывала нам, что делают женщины на оранжерейных парниках. Судя по её повествованию, совсем скоро мы получим на стол и овощи, и ягоды. Потом Лоренс бубнил, что сборщикам пришлось простаивать, потому что платформа, с которой они работали, начала капризничать. Пока ремонтники разобрались, в чём дело, пока перепрограммировали её… С этими двумя мне было уютно и тепло. Захотелось рассказать им, как диспетчер среагировал на мою профессию, чтобы посмеялись, но, немного подумав, промолчал и сказал, что ничего интересного в сегодняшний рабочий день не было, разве что познакомился с производством поближе.

Завершился день очень неожиданно. Ребята и впрямь дождались меня и выслушали историю, затаив дыхание. Рассказывать было легко: перед глазами стоял старый, очень красивый и поэтичный мультик.

Маленькой задумчивой толпой, обсуждая бедную Ариадну и не менее бедного Эгея, дети пошли было на выход, как вдруг резко отпрянули и бросились вглубь камеры. Света я не зажигал, довольствовались освещением из коридора. Выглянув из конуры, я обнаружил: на входе-ступени сидит Вестар.

- Привет, - как ни в чём ни бывало сказал я. - У тебя ко мне дело?

- Нет. - Он хмуро покосился на меня. - Кому ты рассказывал миф? Самому себе?

- Это, оказывается, Вестар! - захихикали за моей спиной. Маленький народ появился в проёме двери и быстро пролетел мимо изумлённого парня с воплями: - Привет, Вестар! Привет!

Я был изумлён не меньше ещё одного моего невольного слушателя. Но пообещал себе назавтра выяснить у детей, почему они не побоялись взрослого человека, который может спокойно выдать их тайну. Вестар ушёл, не прощаясь, после чего я добрался наконец до подушки и мгновенно, едва закрыл глаза, уснул.

Последняя более-менее различимая мысль перед сном была о детях-призраках: перед тем как рассказывать миф, я вызвал в памяти лицо девочки с потухшими глазами, Таис. Отклик получил сразу. Но какой-то неуверенный. Правда, под конец истории о Тесее незримое присутствие стало более ощутимым и привычным.

Зато во сне, наверное, из-за прогулки по шахте и по заводу, а ещё из-за рассказа о лабиринте, приснился кошмар. Тёмное, гнетущее Нечто сначала нависло надо мной, а затем начало гоняться, пытаясь то ли сцапать меня, то ли сожрать. Я убегал по длинным коридорам, каким-то лестницам, переходам из помещения в помещение - постоянно закрывая за собой двери, а Нечто преследовало по пятам жирной тучей и легко проходило сквозь все преграды, пока я не ворвался в какую-то комнату, которая, помнилось во сне, закрывалась бронированной дверью. Ещё отчётливо помню, как, почувствовав присутствие за дверью сгущающегося, словно поначалу растянутого от гонки Нечто, я крикнул ему: "Этой двери тебе не пройти!" И Оно не прошло. И во сне же я себе пообещал, что в следующий раз буду говорить эту волшебную фразу-защиту сразу, как только Нечто появится. И что комната с бронированной дверью всегда будет рядом.

Может, оттого что сонный, но был твёрдо уверен, что Нечто явится не один раз.

Проснувшись, я не сразу смог поднять голову: виски ныли и горели от боли, будто проткнутые горячим шампуром. Но проснулся в своё же время - рано. Сел на постели, прислонился к стене. Только подумал о нейтрале, как голова немедленно откинулась назад. На этот раз я включил воображение. Железная тёмная туча, каким я теперь представлял себе Нечто, всё-таки прорвалась ко мне, но голову пробить не могла, хотя оставила на ней свои следы - невидимые, ментальные синяки. Поэтому сейчас на голову мою обрушится летний чистый ливень - и смоет все следы ментального воздействия.

Боль поползла с макушки через виски вниз - ливень пронизывал водой всю голову, проникая вовнутрь и промывая все клетки. Вскоре полегчало.