Алекс Мистер - Транссферы

Глава девятая. ""Варвары.

Как-то незаметно и совсем неожиданно для Германа время замедлило свой бег. Герман растеряно огляделся по сторонам в поисках причины подобных перемен. Но вокруг было тихо, уютно и безмятежно. К его искреннему удивлению, он все еще продолжал сидеть в своем любимом кресле. Прямо перед его глазами мерцал хрустальный шар стереовизора. А а голос "Наставника" в своей привычной манере долдодонил какую-то свою очередную истину. Но кое-что все же изменилось. И прежде всего то, что теперь ему было уже не семь лет, как когда-то, а целых семнадцать. Его окружали стены чужого и незнакомого дома. Где-то внизу, на первом этаже раздавались гулкий топот солдатских ног и громкая "тарабарщина" на незнакомом ему языке. Любящих его матери и отца рядом не было. Как не было у его ног и милого сердцу пса Сократа, заметно растолстевшего и постаревшего за прошедшие годы. Несколько месяцев назад он с отличием закончил общеобразовательную школу и без особого труда поступил на первый курс космобиологического университета. Но, как-то легко и беспечно переступив порог своего детства и отрочества, он так и не успел всерьез почувствовать юности. И причиной тому было вначале страшное слово "война", а затем и вполне ощутимый смрад от ее дыхания. Все началось несколько недель назад. Его отца в очередной раз перевели в один из южных городов, поближе к испытательным полигонам его института. Они с матерью вначале решили остаться в родном городе, где Герману еще предстояла учеба в университете. Но потом все же изменили свое решение и вместе с отцом отправились к месту его нового назначения. Последнее как раз и предопределило всю их дальнейшую судьбу. Город в котором они оказались, носил восточное название Геок -Тепе и находился на самом краю Центрально-Каракумской пустыни. В городе практически не было современных зданий. Если не считать штаб-квартиры военного гарнизона Лиги Наций и сферических корпусов Института Экспериментальной Физики. Подавляющее большинство населения города составляли местные жители, туркмены и пуштуны по национальности. По этой причине в первые же часы войны захватчикам практически ничего не стоило подмять под себя Геок-Тепе и, не останавливаясь, устремиться дальше, на северо-запад. Стояла глубокая ночь, когда темные силуэты антигравитационных "тарелок" неожиданно повисли над городом. В ночной тишине затрещали робкие и беспорядочные выстрелы, возникли темные силуэты людей с зелеными повязками на головах и приглушенный гул военных механизмом. За отцом Германа солдаты противника пришли практически сразу, грубо и бесцеремонно вытащив его из постели и жестами давая понять, что он должен пойти вместе с ними. Практически всех других ученых и сотрудников Института Экспериментальной Физики вскоре постигла аналогичная участь. Всех пленных, в числе которых оказался и отец Германа, захватчики собрали в одном из корпусов Института. Затем они выставили вокруг него безмолвную и суровую по внешнему виду охрану, поспешно заминировали периметр, погрузились в свои боевые машины и отбыли в неизвестном направлении. Для всех жителей Геок-Тепе, включая и тех, чей покой так и не потревожили солдаты противника, потянулись долгие часы тревожного ожидания и безизвестности. Герман пытался как мог утешить свою мать. Но у него это плохо получалось . Хотя, в этой, другой своей жизни, милосердие и готовность к состраданию неожиданно стали основой всего мироощущения. Окажись на его месте в эти минуты лейтенант Леваневский, и...вряд ли бы кому из захватчиков удалось безнаказанно переступить порог его, Германа, дома. Не говоря уже о том, чтобы причинить боль и совершить насилие над его родными и близкими. Но в этом мире все было по другому. Совсем по другому. В этом мире Герман уже не был солдатом. Он никогда не держал в руках оружия и не был способен с его помощью сеять смерть, пусть даже вполне обоснованную и справедливую. В этой своей жизни он никогда не смог бы не то, что бы убить, но даже ударить живого человека. И все это было так непохоже на того Германа, которого он хорошо знал и к необузданному темпераменту которого сумел привыкнуть за всю свою бурную и неоднозначную жизнь. Теперь же, глядя на то как, убивается мать, на ее слезы и сдавленные рыдания, он вместе с ней беззастенчиво плакал и от бессилия рвал на себе волосы. Но в то же время, чувство ненависти и кровожадный азарт возмездия все еще были чужды его новому существу. Между тем, от отца не было никаких вестей. Кроме того, что он жив и здоров. О чем они с матерью сумели узнать от одного из его ассистентов, тяжело раненого в перестрелке и чудом сумевшего избежать вражеского плена. Этого молодого человека звали Радж Синх. Он работал вместе с отцом Германа уже несколько лет. И отец ему очень доверял. Отец даже открыл ему самый сокровенный секрет всей их семьи - о своей маленькой личной лаборатории. Что было строжайше запрещено всеми инструкциями Объединенного Научного совета Лиги Наций и вполне могло поставить жирный крест на дальнейшей карьере отца, как ученого. Как раз эта-та лаборатория, которую отец еще не успел полностью оборудовать и отладить после переезда к месту нового назначения, и сыграла в судьбе Сингха роковую роль. Она спасла ему жизнь и позволила избежать позорного плена. Все дело было в том, что сама лаборатория располагалась в подвале их нового дома. И доступ в нее был открыт только отцу Германа и Сингху. Для всех непрошеных гостей она была, в буквальном смысле слова, невидимой. Эта ее невидимость была одной из последних разработок отца. О которой не знали даже его коллеги и сослуживцы по Институту Экспериментальной Физики. Не говоря уже о других, непосвященных в суть его научных разработок. Кроме того, на всякий случай, лаборатория имела еще и защитный экран, состоявший все из того же D-поля, разработкой и совершенствованием которого отец Германа официально занимался последние десять лет. Надо было быть поистине сумасшедшим или самоубийцей, чтобы решиться пройти через это D-поле. И, возможно, к незаслуженному везению захватчиков они таковыми не оказались.