Герману он не понравился сразу. - Лейтенант Леваневский к вашим услугам, сэр ! - громко отрапортовал он, уверенно переступая порог кабинета Коллинза и по старой своей привычке эффектно щелкая каблуками. Коллинз в ответ на его дерзость даже не пошевелился. Он продолжал сидеть спиной к Герману в своем необъятном кожаном кресле, тупо уставившись в экран селекторной связи и лениво попыхивая зловонной сигарой. - Лейтенант Леваневский к вашим услугам, сэр ! - несколько раздраженно повторил Герман в его адрес. - Я уже в курсе, лейтенант! - наконец небрежно отозвался тот и жестом предложил Герману присесть на диван. Диван тоже, как и вся мебель в кабинете Коллинза, имел несуразные размеры и как бы составлял единое целое со своим хозяином и его не менее грубым и необъятным столом. - Ну, и чем я могу быть Вам полезен, лейтенант! - после длинной паузы выдавил из себя Коллинз. Он все еще продолжая разглядывать экран селекторной связи, не обращая ни малейшего внимания на Германа. - Скорее, это я могу быть Вам чем-то полезен, Сэр! - растерянно отреагировал на слова его Герман. - От моего агента в рекрутерской конторе "полярное сияние" я получил известие о том, что в вашем ведомстве появилась некая свободная вакансия. На должность пилота. Мне бы очень хотелось получить эту работу. Ваш секретарь вчера связался со мной и назначил нашу встречу именно на это время. Я прилетел ради этого с Земли, сэр. Я полагал, что Вас должны были поставить в известность об этом. - Меня поставили об этом в известность, г-н лейтенант, - раздраженно пробурчал Коллинз. - Однако, Вас действительно ввели в заблуждение. Ни о какой свободной вакансии на должность пилота Транспортной Службы не может быть и речи. Мы никогда не испытывали, тем более сейчас, после войны, дефицита в классных пилотах. Скорее напротив. Чтобы работать у нас, такое право еще надо заслужить. - Что ж, очень может быть, что меня неверно информировали, Сэр. Я готов принести свои извинения за беспокойство. Мне очень жаль, сэр. - поспешил приподняться с дивана и с легким разочарованием в голосе произнес Герман . - Я еще не закончил, господин лейтенант, а вы уже собрались меня покинуть, - властным жестом остановил его Коллинз. - Да, я подтверждаю тот факт, что на должность пилота Транспортной Службы вы не подходите. Но , у нас действительно возникла необходимость в найме пилота для выполнения разового задания. Я повторяю, речь идет именно об разовом рейсе. Хотя, даже для этого, судя по всему, вы не годитесь. - Но почему, сэр, - последняя фраза чиновника задела Германа за живое. Он не привык к той ситуации, когда ставились под сомнения его личные и профессиональные качества. - У меня действующее пилотское свидетельство, необходимая Вам квалификация, достаточно богатый опыт и... - Вот это "и" меня и беспокоит больше всего, - вызывающе грубо перебил его Коллинз.- Ваша квалификация, богатый опыт, данные руководством Космофлота рекомендации - это все не вызывает у меня сомнений. Но..., я тут рискнул познакомиться с вашим послужным списком, господин лейтенант , и вы знаете... - В моем послужном списке что-то не так, сэр, - изобразил гримасу удивления на своем лице Герман, откровенно блефуя. Коллинз вряд ли воспринял его фразу всерьез, но мастерски подыграл Герману: - В вашем "послужном списке", по-моему, все, что только может быть - не так. Но давайте по порядку, если вы, конечно, хотите этого. Коллинз склонился над своим столом и начал громко читать то, о чем и без него Герман был прекрасно осведомлен. Ведь это была вся его жизнь, хотя и изложенная на пластике сухим канцелярским языком. - В 2180 году вы с отличием закончили Космическую Академию Лиги наций по специальности инженер-пилот. Более того, вы стали единственным выпускником за всю историю Академии, которому было присвоено, между прочим, вопреки всем инструкциям, внеочередное капитанское звание. К тому же, за особые заслуги перед Земным сообществом сам Генеральный секретарь Лиги Наций вручил вам золотое наградное оружие. Было такое? - Так точно, сэр !- с легкой ухмылкой в голосе подтвердил Герман. Он тщетно пытался заставить себя поверить в то, что этого никогда не было . Однако, память все же оказалась сильнее его воли. Это все было. И его триумф в день окончания третьей мировой войны, самым нелепым образом совпавший с днем его выпуска из Академии. И торжественная церемония во Дворце Лиги Наций по случаю чествования героев войны. И рукопожатие Генерального секретаря. И неожиданно обрушившаяся на Германа Слава.
Читать дальше
