Андрей Шевченко - Герои должны умирать

Лин в отчаянии огляделся – на глаза не попалось ничего тяжёлого, чем можно было бы оглушить врага. Да и можно ли его оглушить, если даже чудовищный карабин фермера его не прикончил? И тут Лин заметил, как змеечеловек дёрнулся, попав раной на спине на кочку. Вот оно!

– Держись, Кисс!

Лин бросился к ближайшему дереву, подобрал с земли полуметровую сухую ветку и, на бегу обламывая сучки, бросился на помощь товарищу. Улучив момент, когда враг перевернулся на живот, Лин изо всех сил вонзил ветку в то место, где виднелась рана на спине. Деревяшка глубоко вошла в тело змечеловека и, сухо треснув, обломилась. Чешуйчатый не издал ни звука, но мёртвая хватка его пальцев разжалась, и сержант оказался на свободе.

– У-у, нежить! – выругался Кисс, растирая запястье, где уже начинали синеть отпечатки пальцев.

– И как мы будем его допрашивать? Он ведь снова вцепится.

Они, стоя вне пределов досягаемости цепких рук чешуйчатого, обсуждали недолго. Единственным безопасным способом оказался вариант, предложенный Киссом: наехать гусеницей вездехода на ноги змеечеловека, после чего начинать допрос. Лина, честно говоря, замутило от подобной жестокости, но он понимал, что чешуйчатый убьёт его, если дотянется, а потому только и сказал:

– Как бы он от болевого шока не умер раньше времени.

– Не думаю. Это существо выносливее всех, с кем мне приходилось встречаться. Раненый, полупарализованный, дерётся, как чёрт, а не издал ни звука! Может, он вообще не умеет разговаривать?

– Умеет. Не хуже нас с тобой. Ну, давай приступим.

– Вы будете с нами или умрёте, – неожиданно сказал чешуйчатый.

– С кем это "с вами"? – немедленно спросил Лин.

– Скоро узнаешь.

– Говори толком! – рассердился Лин.

– Советую присоединиться добровольно. Больше я вам ничего не скажу.

– Тогда, извини, придётся пустить в ход тяжёлые вещи.

Лин залез в кабину вездехода и завёл двигатель, попутно отметив, что уровень топлива ещё снизился. Вторая дверь открылась и Кисс сказал:

– Погоди, по-моему он того… помер.

Лин вылез и убедился, что сержант прав: изо рта чешуйчатого вытекала струйка крови, а каждая чешуинка на его теле встопорщилась.

– Жаль, ничего толком не узнали. Ладно, давай проверим пробоины во втором баке – уровень топлива снова упал.

Они заткнули две пробоины, из которых тонкими струйками лилось вонючее, жирное топливо, сели в машину и уехали. На пригорке, изуродованном металлическими гусеницами, осталось лежать тело мёртвого змеечеловека. Когда вдали затих рокот двигателя вездехода, чешуйки на его теле, только что топорщившиеся в разные стороны, вдруг опустились. Воин-туэлли поднял голову и, усмехнувшись, прошептал:

– Глупцы, меня не так-то просто убить.

Воин оценил внутренние повреждения – полноценно передвигаться он сможет только через несколько дней. Скорее всего фермер найти его не сможет – он не воин и отправиться в погоню за беглецами не решится. Начальные же без команды туэлли и шага не сделают. Значит, надеяться надо на других, кто прибудет с базы, или на силы своего организма.

Туэлли не волновался, что придётся поголодать, но вот если на него нападёт, к примеру, гисас, отбиться он не сможет. Тут воин вздрогнул – глаза его, скрытые плотными линзами, уловили в соседних кустах мелькание желто-бурого тела. И ещё одно… и ещё. Память прежнего владельца тела подсказала туэлли, что это степные волки. Эти хищники всегда охотились стаями особей по двадцать. Что ж, он – воин, и дорого продаст свою жизнь…

Полчаса спустя стая степных волков, сократившаяся в численности наполовину, рвала на части то, что ещё недавно было венцом творения матери туэлли – неуязвимым воином, закованным в чешуйчатую броню.

Оставить комментарий

© Copyright Шевченко Андрей Вячеславович (shev-chenko@bk.ru)