Юрий Петухов: Приключения, Фантастика 1992 № 4-5

Перед ним стоял плотный мужчина в темном скафандре. Густые иссиня-черные волосы начинались прямо от бровей, а кучерявые бакенбарды терялись в области груди. Смещенный. в левую сторону длинный нос придавал его лицу коварное и зловещее выражение.

Незнакомец обвел джентльменов удачи властным, проницательным взором и остановил его на Билле, сизый нос которого приобрел сочный, рубиновый оттенок. Скромно потупив глаза, Билл раскачивался с возрастающей амплитудой. Незнакомец шагнул к импровизированному маятнику и с прекрасным оксфордским произношением скомандовал:

— Дыхни!

— Он выхлебал не меньше пяти галлонов, сэр, — услужливо доложил лопоухий Дик.

— Займись им, — коротко приказал незнакомец.

— О, шеф, только не это, — завопил толстяк, когда Дик повлек его к высокому креслу в углу.

Дик с трудом усадил упиравшегося толстяка, пристегнул руки к подлокотникам и быстро отскочил в сторону. На Билла обрушились струи ледяной воды.

— Дик, — проговорил незнакомец, — запиши на его счет спецмедобслуживание и расход пресной воды.

— Есть, сэр, — отозвался Дик и зачирикал карандашом в блокноте.

Незнакомец резко повернулся к космонавту.

— Итак, Гектор Филимонов, давайте знакомиться. Мое имя — Макмурло.

Не раз и не два приходилось Гектору слышать это имя. Еще совсем недавно оно то и дело мелькало на страницах газет в рубрике «Уголовная хроника». Один расторопный репортер даже напечатал биографию Макмурло отдельной книгой.

Благодаря высокопоставленным и богатым родителям, Макмурло получил образование в Кембридже и Оксфорде, а затем продолжил его в тюрьмах Европы, Азии и обеих Америк. Поэтому многие считали, что жизнь его, в конце концов, безвременно прервется на электрическом стуле. Однако в один из прекрасных дней неутомимый искатель приключений вдруг почувствовал неодолимую тягу к звездам и ринулся завоевывать безбрежье космоса. Правда, потом оказалось, что он не столько завоевывал космос, сколько продолжал там уголовные деяния. Вершиной его авантюристской деятельности была продажа алмазного метеорита одной известной ювелирной фирме. Однако при ближайшем рассмотрении метеорит оказался состоящим не из драгоценного минерала, а из обычной пресной воды. После этой рискованной операции Макмурло исчез, и больше никто о нем ничего не слышал.

— Тот самый? — поинтересовался Гектор.

— Вы слишком любопытны, молодой человек, — мрачно ухмыльнулся Макмурло. Впрочем, не люблю лишних слов. Перейдем сразу к делу. Вы нужны мне, Гектор Филимонов. Ваше имя — имя бесстрашного исследователя созвездия Учертанарогах — известно любому жителю нашей Галактики. Оно будет нашим знаменем.

Филимонов, тем временем, с состраданием смотрел на захлебывающегося и трясущегося от холода лысого Билла.

— Мы завоюем для начала Солнечную систему, — грозно вещал Макмурло. — Я объявлю себя императором Вселенной и Ее Окрестностей. Дик получит во владение Венеру, Джо — Марс, Билл… хм… Ну, это неважно. Так вот, Гектор Филимонов, я предлагаю вам пост наместника всех моих космических владений.

На мужественном, веснушчатом лице космонавта заиграла скептическая улыбка.

— Напрасно иронизируете, мистер Филимонов, — нахмурился Макмурло. Пройдемте в наш… ха-ха… зверинец.

Макмурло и Джо долго вели Геетора по мрачным коридорам станции. Филимонов старательно запоминал дорогу. Он и не догадывался, что пиратская станция помещена внутри астероида, представлявшего собой огромный резиновый шар, наполненный воздухом. Это чудо природы являлось еще одним плодом коммерческих операций мистера Макмурло. Когда-то здесь находился настоящий астероид и предприимчивый, джентльмен производил из него абстрактные скульптурные произведения. Эта оригинальная продукция имела огромный спрос и мистер Макмурло получал немалые барыши, сбывая ее в лучшие дома Европы и Латинской Америки. Но вскоре от астероида остались одни воспоминания, и мистер Макмурло, убоявшись общественного мнения в лице решительных и неподкупных агентов КОКСа (Комитет по охране космической среды), заказал надувную копию.

Тяжелая металлическая дверь с противным визгом отворилась, и Гектор, сделав шаг вперед, содрогнулся от омерзения: в тесном зале прыгали, бегали, летали, хлопая перепончатыми крыльями, скрежеща стальными зубами, всевозможные механические уродцы.