Скай

О как! Мне стало не по себе. Крутой? Надо же.

Я шел рядом с ним к костру и волей-неволей был вынужден слышать, как Федор молча обдумывает планы на вечер. И не заткнуть ведь. Меня бросило в жар, полегче, парень!

- Офигеть! - Вырвалось у меня.

- Чо? - Федя так удивился, что в голове у него был тот же вопрос.

- Офигеть, как тут красиво.

Офигеть, какая хрень у тебя в голове, Федор! Парень явно возбудился. Видок еще тот, сел бы уж, что ли, а то и правда, сейчас все придут.

- Жалко только - погода портится.

- Точно! Дождь будет…

- Угу.

Поспешил отойти от Федора подальше, как только дошли до наших. Не готов пока к таким откровениям. У парня очень богатое воображение! Развратная это штука, человеческое воображение.

Я ожидал гостей даже сильнее дяди Федора. В лагере ученых заканчивали ужин, видел Ксюшу, она подносила к губам чашку. В свете фонариков, поставленных прямо на стол - ее волосы казались золотистыми. Так далеко - не разобрать, улыбается она или хмурится. Но мне достаточно было видеть контуры ее профиля, очертания фигуры… Уже одно это заставляло сердце биться сильнее. К нетерпению примешивалась толика страха. Подсознательно ждал и боялся, что услышу ее мысли. О чем она будет думать рядом со мной, или точнее - обо мне? Меня это реально напрягало.

Осмотрелся, помнил ведь, что гитару положил где-то рядом. Можно уже и начинать… Взгляд упал на фонарь, замечательная вещь, к слову, может, приобрести себе такой же? Кто-то его уже включил, хотя зачем - непонятно, ведь света от костра вполне хватало. Хотел рассмотреть его поближе, но, не дойдя трех шагов до камня, на котором он стоял, замер. Фонарь выключился. Обернулся, высматривая, что делает Федор. Тот ворошил длинной палкой костер, который уже разгорелся на славу. Языки пламени взметались вверх, завораживая, искры срывались и улетали куда-то ввысь. Дистанционное управление лежало на столе перед Светкой. Нарушать тишину не хотелось, пошел за ним сам, но когда взял пульт в руки, фонарь снова горел. И ведь даже кнопку не нажал.

По спине пробежал холодок. Сеть вырубается прямо при мне, стоит мне подойти к фонарю, он гаснет. Не стал это проверять еще раз. Просто не хотелось. Во повезло-то! И мысли слышу… Как жить дальше? Точнее, как не сойти с ума?

Как и в прошлый раз, ученые пришли дружной толпой - со своими стульями, надо же, не забыли. Ксюша шла последней и сразу направилась ко мне. Сказать, что я удивился и обрадовался этому, значит, ничего не сказать. Встал ей навстречу и усадил на свое место, плевать мне было, что подумают другие. Чувство счастья и даже гордости прямо распирало. Все тревоги вылетели из головы в мгновение ока. Я сел подле Ксюши на ее полотняный стульчик и снова взял в руки гитару. Заметил краем глаза, что Любаша к Федору не подошла, села поодаль в поле его зрения. Не знаю, о чем подумал Федор, но в его взгляде, брошенном в нашу сторону, промелькнуло какое-то чувство неуверенности или даже тоски. Вероника, которая тоже направилась в мою сторону, остановилась, словно налетела на стену, и тут я явно уловил ее мысль:

'Стерва!'

Меня словно молния ударила. Не от ее злобной мысли. Оттого, что ни одной мысли Ксюши еще не услышал. Абсолютная тишина, хотя она смотрела на меня блестящими в свете костра глазами и улыбалась незаметной, едва уловимой улыбкой. Словно я для нее очень много значу и она рада сидеть рядом, не меньше моего.

Расцеловал бы, да не смею… Нда, привязалась эта фраза после просмотра 'Барышни-Крестьянки' лет 10 назад. Никогда не позволял себе унижать девушек на людях проявлением бурных эмоций, впрочем, раньше таких сильных с кем-либо вообще не испытывал. И хоть сейчас мне очень этого хотелось, нарушать свои принципы не собирался. Ксюша стала для меня не только самой желанной, но словно незаменимой, особенной, близкой, родной и любимой. И когда успела? Сам удивляюсь. Уж пару часов как-нибудь выдержу, а там…

Если Юрик поглядел в нашу сторону с легким раздражением, а Тарас со Светкой переглянулись, сдерживая довольные улыбки, все остальные никак не отреагировали.

Ксюша в тонкой кружевной футболке и легких бриджах, выглядела так притягательно, что я не поленился сходить в палатку за курткой. Нечего этим придуркам на нее глазеть, да и ветер поднялся. Она немного удивилась, но возражать не стала. Доверчиво позволила укутать себя в нее и даже наградила благодарной улыбкой. М-да, едва удержался от поцелуя. От костра шел жар, но от ветра это не спасало, и в куртке она явно ощутила себя намного уютнее, сразу как-то расслабилась. Эх, давно мне не было так хорошо. Никак не мог насладиться ее видом. А что мысли ее читать не мог, так это и хорошо, правильно даже. Зачем, если у нее и так все было в глазах и улыбке.