Кир Булычев - «Мир приключений» 1975 (№22)

Ему никто не ответил. Все напряженно вглядывались в экран локатора, на котором застывшие ряды ящеров были отчетливо видны.

Тихо щелкнул динамик, и раздался голос пилота земного корабля:

— Товарищ командир, экипаж в боевой готовности. В случае чего мы их сразу…

— Хорошо, только не горячитесь и не предпринимайте ничего без команды, — не отрываясь от бинокля, отозвался Сергеев.

Последней на диск поднялась группа из пятнадцати ящеров, все в золотистых панцирях. Они остановились у самого края отверстия двумя кучками по семь особей, а между ними встал рослый ящер, чей панцирь отливал особым багряным оттенком. Козлов закрутил верньеры локатора, давая максимальное приближение.

Без сомнения это был командир. Его безобразную морду прорезали глубокие шрамы, покрывали рубцы, гребень на голове стерся почти до основания. Но круглые глаза горели желтс-багровым огнем, а вывороченные ноздри свирепо вздрагивали. И хотя ящер не открывал пасть, у землян создалось впечатление, что он кричит, произносит яростную речь.

Сверкнув в последний раз глазами, командир повернулся к провалу, и из него медленно поднялась прямоугольная решетчатая башня, на вершине которой, стиснутые перекладинами, стояли еще четыре ящера. Они были без панцирей и стояли очень прямо и неподвижно, будто статуи. На экране ясно было видно, как глубоко впились перекладины в их серо-зеленые тела.

— Ба, да там наш знакомый. Узнаю его по шраму! — воскликнул Буслаев.

— Дорого же обошлось ему наше спасение, — сказал Козлов. — А ведь с ним, пожалуй, можно было бы договориться.

— Так зачем дело стало! — рванулся Буслаев. — Сейчас организую ребят и…

— Отставить! — Голос Козлова прогремел, как выстрел. — Мальчишка!

Василий обиженно засопел, но любопытство пересилило, и через минуту цивилизатор угрюмо вглядывался в неторопливо развертывающуюся картину казни.

Башня высоко вытянулась над кораблем и застыла, чуть покачивая вершиной. Повинуясь неслышимой команде, все отряды сделали полуоборот мордами к отступникам. Из диска стали вытягиваться четыре тонких шеста с черными шарами на концах. Медленно ползли они вверх, и в мертвой тишине следили за ними ящеры и цивилизаторы.

Сергеев вздохнул, будто очнулся, и включил микрофон.

— Всем постам. Всем цивилизаторам. Сохранять полное спокойствие. Ни во что не вмешиваться.

Никто не ответил, кроме командира земного корабля. Это был молодой пилот, недавно начавший летать на этой линии, и ему бездействие в такую минуту казалось преступлением.

— Товарищ начальник, но ведь так нельзя… Разрешите слегка придавить их полем.

Сергеев даже заскрежетал зубами.

— Ни в коем случае! Объявляю персональную ответственность за каждого. За необдуманные действия виновные понесут самое суровое наказание.

“Глядите же, глядите! — думал он, до боли прижимая окуляры к глазам. — Глядите, милые мои мальчики и девочки. Окруженные с колыбели любовью и теплотой, воспитанные в гуманизме, с молоком матери всосавшие непреложную истину, что человек — это самая большая ценность, глядите и постигайте вашу недавнюю историю. О публичных казнях вы читали, как о чем-то далеком, варварском, но видеть не приходилось: в исторических фильмах эти кадры стыдливо заменяют облетающей листвой и траурной музыкой, чтобы не травмировать вашу нежную психику. Петля, гильотина, электрический стул — вы думаете, это исчезло, кануло? Да, кануло, но вот перед вами новое и, несомненно, совершенное орудие казни. Вы жаждали контакта с инопланетянами? Глядите, глядите во все глаза, вот он, контакт!”

Он оторвался от бинокля и искоса взглянул на Буслаева. Цивилизатор, бледный и злой, яростно жевал кончик собственной бороды, его широкая грудь ходила ходуном.

“Поняли вы теперь, ради чего ушли в космос, ради чего проводите вдали от Земли лучшие годы? Глядите же, и пусть это зрелище придаст вам силы и изгонит сомнения”.

Шары остановились на уровне груди приговоренных, и тотчас их тела вздрогнули, забились в судорогах. На экране отчетливо было видно, как гнутся и шатаются перекладины.

Двадцать минут продолжался этот кошмар. Бледные земляне застыли, не в силах оторваться от экрана. Перед ними был не просто кусок чужой жизни. Им давали урок, который надо было запомнить навсегда. И по-прежнему стояли не шелохнувшись отряды ящеров, глядя на сжигаемые тела.

Потом башня втянулась обратно в корабль, ящеры в золотистых панцирях исчезли первыми, и пластины унесли отряды в черный провал, который немедленно после этого закрылся.