Мюррей Лейнстер: Электронная чума

Бен отключился. Он вернулся в единственную каюту на маленьком катере. Салли срывающимся голосом сказала:

— По правде говоря, Бен, я в порядке. Просто ты единственный, к кому я могла обратиться. За мной охотятся.

— Уже нет, — сказал Бен. — Теперь ты в безопасности!

— Я… я нарушила карантин на Фароне, — сообщила Салли. — Это… это было ужасно, Бен! Они там умирают… умирают тысячами, миллионами. Женщины. Только женщины и девочки. И никто не знает отчего. Их тела излучают космические лучи, и они гибнут. И все. На Фароне не бывает настоящей ночи, только сумерки. Поэтому только за день до моего отлета они… выяснили, что зараженные чумой женщины еще и светятся. Они будто… фосфоресцируют. Они не испытывают боли, только очень подавлены. Начинается лихорадка, и от них распространяются космические лучи, и в темноте они еле заметно светятся. Они становятся слабее и слабее, а потом умирают. А у мужчин иммунитет, и они сходят с ума! Их жены и любимые, дочери и матери умирают у них на глазах. А они даже не подвергаются опасности…

— Не рассказывай, если не хочешь.

— Я… думаю, я в порядке. Должна быть в порядке! — сказала Салли. — Я уже двенадцать дней в пути. Если бы… если бы я заразилась, то уже умерла бы, разве нет? По крайней мере, я была бы больна! Но я здорова. Только… Я почти не могу заснуть, Бен. Я была одна на яхте, когда четыре дня назад услышала сигнал тревоги. По телефону ОС я узнала, что на меня объявили охоту…

— Может, тебе лучше чего-нибудь перекусить и вздремнуть немного? — предложил Бен. — Но как ты догадалась выбрать это место в качестве убежища?

Салли слегка покраснела.

— Ты ведь был здесь. — Она умоляюще на него посмотрела. — Я… ничего не могла поделать, когда мой отец… так поступил. Ты знаешь, когда… он разозлился на тебя, мне было очень плохо. Я поехала на Фарону повидаться с дядей. И тут явилась экспедиция Бэйзина, потом она отправилась на Лору, а комиссар потребовал от нее вернуться, и она это сделала, хоть и не сразу. А через четыре дня началась эпидемия. Я тогда была на другой стороне планеты. Чума попала к нам с экспедицией Бэйзина. Сначала мы просто слышали о ней, потом был объявлен местный карантин, потом — всепланетный. Дядя считал, что я в безопасности, потому что его поместье изолировано. А потом одна из служанок заболела чумой. Она навещала родных, и дядя установил у ворот счетчики Гейгера, чтобы она не могла незаметно войти. Но… мне надо было спасаться. И он отправил меня на яхте. Одну. Показал курс. Он остался там, со всеми работниками. Он сказал… Его предупредили, что я все равно умру. Я не могла выйти из дома. Никак. На милю вокруг не было ни одной женщины, больной этой заразой, и ни одного мужчины, который контактировал бы с больной. Но все равно, если б я осталась, то погибла бы, и дядя отправил меня. Он ведь был прав, верно?

— Конечно! — спокойно подтвердил Бен. — А дальше?

— Видишь ли, — жалостливо продолжала Салли, — я пряталась, и… никто ничего не знал, ведь считалось, что я умерла. Казалось бы, все шло хорошо. Но потом… пришли опечатать двигатели на яхте, чтобы никто не мог скрыться на ней, и обнаружили, что яхты нет. Они подумали, что кто-то угнал ее и…

— Значит, официально ты мертва, — прервал ее Бен. — Отлично. Ложись спать. Ты в безопасности. Я доложил, что яхта не изменила курс и сгорела на солнце. Она уже и в самом деле приближается к нему. Практически невероятно, чтобы межзвездный корабль случайно напоролся на звезду. Для этого надо быть настоящим асом! Надеюсь, мой доклад не покажется им невероятным.

Бен вышел из каюты с непроницаемым лицом. В старые добрые времена люди могли перемещаться в космосе свободно. Но теперь, при Галактической комиссии, все было опутано волокитой и крючкотворством. Разумеется, штабные тоже были чиновниками комиссии, они сами стремились со временем пробиться к власти и ханжески избегали любых нарушений. Это была своего рода галактическая гражданская служба с окружавшим ее ореолом помпезности и могущества. Некоторые чиновники, конечно, отличались скромностью, но подавляющее большинство их оставалось толстокожими штабными крысами. К счастью, они не контролировали жизнь на планетах, зато со все возрастающей мелочностью и дотошностью следили за космосом. Всякое способное к межзвездным перелетам судно должно было зарегистрироваться и получить лицензию. Все космические перемещения проверялись и перепроверялись, что крайне унижало путешественников.