Уильям Моррис - Повесть о Сверкающей Равнине, что звалась также Землей Живущих и Полями Бессмертных

- Ты сможешь отвести нас к Королю, о сын Ворона, или приискать нам другого человека для этой услуги?

Ответствовал Халльблит:

- Я смогу довести вас до опушки леса (где, как думается мне, живет Король), так что вы его не пропустите.

И пошли они к выходу, и Смотритель отпер двери, и ни слова не сказал на прощанье, хотя любезно поблагодарили его пришлецы за гостеприимство.

Оказавшись за пределами двора, юноша принялся носиться по лугу, пригоршнями срывая благоуханные цветы, что росли повсюду вокруг, и соловьем заливался, распевая песни. А тот, что в прошлом был королем, поглядел вверх и вниз, и по сторонам, и наконец молвил:

- А где же кони и люди?

Тут же откликнулся рыжебородый:

- Сын Ворона, а в этой земле как принято путешествовать: верхом или пешими?

Ответствовал Халльблит:

- Любезные спутники, узнайте же, что в этой земле по большей части ходят пешими как мужи, так и женщины; потому как устают мало и никуда не торопятся.

Тогда бывший полководец хлопнул бывшего короля по плечу и воскликнул:

- Слыхал, лорд? Так не медли, но подбери платье, раз уж нет тут сына кобылы, чтобы подвезти тебя; ибо славный день предстоит нам, а за ним - еще много новых и славных дней.

И Халльблит повел их вглубь земли, размышляя о многом, но менее всего - о своих спутниках. Они же, а юноша паче прочих, оказались весьма разговорчивы; ибо сей черноволосый красавец засыпал попутчика вопросами, главным образом о женщинах, и каковы они с виду, и какого нрава. Халльблит отвечал, покуда мог, но наконец рассмеялся и сказал:

- Друг, умерь любопытство; сдается мне, что через несколько часов станешь ты в этом отношении столь же мудр, как сам Бог Любви.

Так что споро шли они вперед, и ничего примечательного в пути не случилось, а на второй день к вечеру добрались они до первого дома за пределами пустоши. Там гости и заночевали, встретив радушный прием. А на следующий день, поднявшись, Халльблит обратился к пилигримам и молвил:

- Многое переменилось промеж нас со времен нашей первой встречи: ибо тогда все у меня было, как казалось мне, а вас снедало одно-единственное желание, и почти не надеялись вы на то, что оно сбудется. Теперь же нужда покинула вас и перешла ко мне. Потому, как прежде вы не могли даже на ночь задержаться в стане Ворона, во власти неуемного желания, так вот и со мною нынче: снедает меня желание и не могу я с вами остаться, дабы не произошло того, что случается между сытым и голодным. Так что благословляю я вас и ухожу.

Не было недостатка в изъявлениях дружеского расположения со стороны пилигримов, и бывший король молвил:

- Останься с нами, и мы лично позаботимся о том, дабы осыпать тебя всеми знаками отличия, о коих только возможно помыслить.

А бывший полководец изрек:

- Ло, вот моя рука, некогда - сосредоточие могущества; и всегда придет она тебе на помощь в исполнении заветного твоего желания. Останься с нами!

Последним заговорил юноша:

- Останься с нами, сын Ворона! Обрати сердце свое к прелестной деве, хотя бы и затмила она прелестью всех прочих, и я добуду ее для тебя, пусть даже затронула бы она мою душу.

Но Халльблит улыбнулся им, и покачал головой, и молвил:

- Удачи вам! А мое дело еще не исполнено, - и с этими словами отбыл.

Он обогнул лес и не вошел в него, но спустился к морю, неподалеку от того места, где впервые сошел на берег, и чуть южнее. Славная дубовая роща подходила к самой воде; вдоль и поперек протянулась она мили на четыре. Туда и отправился Халльблит, и через день-два добыл себе инструмент лесоруба в жилье людей за пределами леса, в трех милях от берега. Затем принялся юноша за работу и выстроил себе небольшой домик на лесной поляне у прозрачного ручья; ибо в работе по дереву был он весьма искусен. Еще сладил он себе лук и стрелы, и стрелял дичь и птицу пропитания ради; а обитатели ближнего дома и других мест приходили навестить его, и приносили ему хлеб и вино, и пряности, и все, в чем нуждался он. Шли дни, и люди к нему привыкли, и полюбили его, словно диковинку, привезенную в ту землю для украшения ее; и теперь звали его не Копьеносцем, но Лесовиком. А Халльблит все сносил терпеливо, дожидаясь, что принесет будущее.

_Глава 19. Халльблит строит лодку.

Халльблит прожил под крышей некоторое время, а в ту пору год снова приблизился к двенадцатой луне с тех пор, как попал юноша на Сверкающую Равнину. Однажды отправился Халльблит в лес; и, размышляя о многом и разном, и ни о чем в отдельности, он задержался у гигантского дуба и окинул взглядом прямой и высокий ствол, и пришли юноше на ум слова старой песни, начертанные вдоль завитков резного орнамента над откидной постелью, что числилась за ним дома, в стане Ворона, а звучали они так: