Орсон Кард - Игра Эндера

Она никогда не слышала раньше, чтобы Питер говорил так горячо и искренне. Ни намека на насмешку, ни тени лжи в голосе. Он растет. Он стал мастером. Или же на самом деле говорит то, что думает.

– Значит, двенадцатилетний парнишка и его карманная сестренка могут спасти мир?

– Сколько лет было Александру Великому? Да я и не собираюсь проделать это за одну ночь. Просто начать надо сегодня. И я начну. Если ты поможешь мне.

– Не верю, что ты убил этих белок, чтобы произвести на меня впечатление. Тебе просто нравится это делать.

И тут Питер закрыл лицо руками и заплакал. Валентина решила, что он притворяется, но потом забеспокоилась. Может быть, очень может быть, что он действительно любит ее и, не желая упустить грандиозную возможность, открылся перед ней, показал свою слабость, чтобы завоевать ее любовь. «Он пытается дергать за ниточки, но это вовсе не значит, что он неискренен», – думала Валентина. Когда Питер отнял руки, его щеки были мокры от слез, а глаза покраснели.

– Знаю, – сказал он. – И боюсь этого больше всего на свете. Ну, что я и в самом деле чудовище. Я не хочу быть убийцей, я просто не могу с этим справиться.

«И это Питер, который никогда не показывал слабости! Ах, какой ты умный, Питер. Ты сберег свои слезы, использовал их, чтобы в нужную минуту тронуть мое сердце. И добился своего. Ибо если хоть сотая доля того, что он сказал, правда, значит, Питер вовсе не чудовище, значит, я могу удовлетворить свое собственное стремление к власти, не опасаясь потерять человеческий облик». Валентина понимала, что Питер просчитал ситуацию от и до, но верила, что именно поэтому он говорит правду. Он снимал свою броню слой за слоем, пока не добился доверия сестры.

– Вэл, если ты не будешь помогать мне, я просто не знаю, чем стану. Но если ты останешься со мной, будешь моим партнером, моей половиной, ты удержишь меня от… Ну, ты знаешь от чего.

Она кивнула. «Ты лишь притворяешься, что хочешь разделить со мной власть, – подумала она, – но теперь я могу управлять тобой, а ты об этом и не подозреваешь».

– Хорошо. Я помогу.

Как только отец согласился предоставить им свой гражданский допуск, Питер и Валентина начали экспериментировать. Они избегали тех областей, где нужно было называться настоящим именем. Это оказалось нетрудно: фамилию проверяли, только если речь шла о деньгах, а дети не нуждались в них. Им требовалось уважение, и они могли его заработать. На большинстве каналов они могли изображать кого угодно: стариков, пожилых женщин, ангелов Господних – нужно было только соблюдать определенную манеру письма. Люди будут судить о них только по словам, по мыслям. В компьютерной сети все граждане равны.

На первом этапе они использовали просто подставные имена, а не те псевдонимы, которые, по плану Питера, должны были прогреметь на весь мир. Конечно, их не приглашали участвовать в больших национальных или международных политических форумах. Придется побыть слушателями, пока их не изберут. Они слушали и учились, читали статьи, написанные знаменитостями, следили за серьезными дискуссиями и сводками новостей.

А в собраниях поменьше, где простые люди могли высказать свое мнение о мировой политике, дети вели себя по-другому. Питер настоял на том, что их высказывания должны быть поначалу скандальными и провокационными.

– Мы узнаем, как работают наши стилистические приемы, только по реакции слушателей. А на блеклые формулировки никто не обратит внимания.

Они пустили фейерверк – и люди отозвались. Замечания, появившиеся в компьютерных сетях, отдавали уксусом, а те, что приходили по почте авторам лично, и вовсе источали яд. Но зато теперь Питер и Валентина смогли понять, какие аргументы кажутся публике детскими и незрелыми. Они учились.

Когда Питер наконец решил, что они пишут совсем как взрослые, ребята похоронили первую группу подставных лиц и начали готовиться к настоящему делу.

– Мы должны полностью разделиться, – говорил он. – Будем писать на разные темы. Ни в коем случае нельзя ссылаться друг на друга. Ты будешь работать на каналах западного побережья, я – на юге. Ну, и во всяких мелких местных изданиях. А теперь пошли делать домашнюю работу.

И они занялись домашней работой. Иногда мать и отца беспокоило, что Питер и Валентина почти все время проводили вместе и о чем-то беседовали под неумолкаемый треск клавиатуры компьютеров. Но родителям было не на что жаловаться, так как оба приносили из школы отличные отметки и Валентина хорошо влияла на Питера. О да, ей удалось полностью изменить его отношение ко всему. В погожие дни Питер и Валентина гуляли по лесу, в дождь проводили время в маленьких ресторанчиках и крытых парках, спорили и писали политические комментарии. Питер тщательно создавал обе личности – так, чтобы весь комплекс его идей можно было непротиворечиво разделить на двоих. Он сотворил также парочку второстепенных персонажей, чтобы создать видимость «третьей партии».