Орсон Кард - Дети Разума

- Ой, - попытался обернуть все в шутку Питер.

Но Ванму не знала милосердия - она больше не служанка.

- Ты так гордишься тем, что знаешь больше меня, но все то, что ты знаешь, либо Эндер вложил тебе в голову, либо Джейн нашептала на ушко. У меня нет Джейн, у меня нет Эндера. Свои знания я приобрела тяжким трудом. Я пережила их. Поэтому избавь меня, пожалуйста, от своего презрения.

В этой экспедиции я смогу пригодиться тебе только в том случае, если буду знать все, что известно тебе, - потому что тому, что знаешь ты, я смогу научиться, а вот то, что знаю я, ты в школе не получишь.

С шутками покончено. Лицо Питера раскраснелось от гнева.

- Да как… Да кто…

- Да как я смею, - договорила за него Ванму то, что он хотел сказать. - Да кто я такая.

- Я этого не говорил, - тихо буркнул Питер, отворачиваясь.

- Что, я посмела забыть положенное мне место? - поинтересовалась она. - Хань Фэй-цзы рассказывал мне о Питере Виггине. О настоящем Питере, а не о его копии. Как Питер втянул Валентину в свой заговор, чтобы стать Гегемоном Земли. Как он заставил ее писать статьи под псевдонимом Демосфен, проникнутые бунтовской демагогией, тогда как сам назвался Локи и писал статьи, насыщенные умными, глубокими мыслями. Но идеи той самой демагогии принадлежали ему же.

- Умные мысли тоже были его, - сказал Питер.

- Верно, - кивнула Ванму. - Однако у него не было того, что было у Валентины, того, чего он никогда не видел, на что никогда не обращал внимания. У него не было человеческой души.

- Это Хань Фэй-цзы сказал?

- Да.

- Осел он, твой Хань Фэй-цзы, - рявкнул Питер. - Потому что у Питера была та же душа, что и у Валентины. - Он поднялся и угрожающе шагнул к ней. - А вот у меня, Ванму, ее нет.

На какую- то секунду она испугалась. Откуда она знала, что за насилие живет в нем? Что за черный гнев нашел выход в этом псевдочеловеке, созданном Эндером?

Но Питер так и не ударил ее. Может быть, в этом не было необходимости.

Аимаина Хикари лично вышел к воротам своего сада, чтобы приветствовать их и провести в дом. Одет он был очень просто, на шее качался ковчежец, который носили все соблюдающие традиции японцы Священного Ветра: в небольшой ладанке содержался прах самых достойных представителей семейства. Питер объяснил Ванму, что когда такой человек, как Хикари, умирает, горстка пепла из его ковчега смешивается с его пеплом и переходит по наследству детям или внукам. Таким образом, у него на груди покоился прах всего древнего семейства, почившего долгим сном, - это самый драгоценный подарок, который он сможет передать потомкам. Этот обычай произвел огромное впечатление на Ванму, у которой не было предков, оставшихся в памяти народа.

Хикари приветствовал Ванму поклоном, Питеру же он пожал руку. В глазах Питера, наблюдающего за этим представлением, отразилось изумление.

- О, может быть, меня и называют хранителем духа Ямато, - улыбнулся Хикари, - но это вовсе не означает, что я должен заставлять европейцев соблюдать японские традиции.

Кроме того, европейцы кланяются, словно свиньи танцуют.

Пока Хикари вел их через сад в традиционно японский дом со стенами из бумаги, Питер и Ванму переглянулись и обменялись широкими улыбками. Между ними воцарилось единогласное перемирие, ибо они сразу поняли, что Хикари - серьезный противник, и если они хотят от него что-нибудь узнать, им придется опираться друг на друга.

- Философ и физик, - проговорил Хикари. - Я сразу обратил внимание на это сочетание, когда получил ваше послание с просьбой принять вас. Меня и раньше посещали философы, были и физики, европейцы и китайцы, но ваш странный союз меня заинтриговал.

- Она находит меня сексуально неотразимым, - заявил Питер, - и мне никак от нее не отделаться.

И улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой.

К вящему удовольствию Ванму, типично западная шутка Питера нисколько не позабавила Хикари, и она заметила, как на шее юноши заалел багрянец.

Теперь настала ее очередь - сыграть роль философа-гномиста.

- Свинья барахтается в грязи, тогда как он греется на теплом камушке.

Хикари повернулся к ней - столь же бесстрастный, как и раньше.

- Я запишу эти слова у себя в сердце, - произнес он.

Ванму подумала, понял ли Питер, что она только что стала жертвой восточной иронии Хикари.

- Мы пришли учиться у вас, - сказал Питер.

- Тогда я должен предложить вам трапезу и отпустить, не удовлетворив ваших желаний, - склонил голову Хикари. - Мне нечего преподать физику или философу. Если б у меня не было детей, я бы вообще остался без учеников, ибо только они знают меньше, чем я.