Орсон Кард - Дети Разума

- Тебе было трудно прервать спор и прийти сюда, - посочувствовал Миро.

- Мне хотелось убить ее, - ответила Джейн.

Из- за рыданий и безумного напряжения тела она говорила невнятно.

- Я никогда себя так не чувствовала. Мне хотелось встать и голыми руками разорвать ее на куски.

- Добро пожаловать в наш клуб, - пошутил Миро.

- Ты не понимаешь, - сказала она. - Я действительно хотела сделать это. Чувствовала, как напряглись мышцы. Я была готова убить ее. Я собиралась сделать это.

- Я и говорю. Квара у всех вызывает такие чувства.

- Нет, - возразила Джейн. - Не такие. Вы все остаетесь спокойными, вы держите себя в руках.

- Со временем и ты научишься, - уверил Миро, - когда немного попрактикуешься.

Джейн заглянула Миро в глаза, а потом снова опустила голову и отрицательно помотала ею из стороны в сторону. Ее волосы свободно раскачивались в невесомости.

- Ты действительно чувствуешь это?

- Все мы чувствуем, - сказал Миро. - Вот зачем нам детство - научиться гасить свою природную жестокость. Но она остается в нас. Как у шимпанзе и бабуинов. У всех приматов.

Мы проявляем агрессию. Мы должны выражать наш гнев физически.

- Но ты не делаешь этого! Ты остаешься таким спокойным.

Ты позволяешь ей плеваться ядом и говорить такие ужасные…

- Потому что останавливать ее - бессмысленное дело, - объяснил Миро. - Она платит за все. Она отчаянно одинока и никто не ищет ее общества.

- Только поэтому она и дожила до сегодняшнего дня.

- Это уж точно, - усмехнулся Миро. - Цивилизованные люди избегают обстоятельств, которые приводят их в ярость.

Или, если не могут избежать, просто не замечают их. Это то, что делаем мы с Элой в основном. Мы просто отстраняемся.

Просто позволяем ее провокациям прокатываться мимо нас.

- А я так не могу, - вздохнула Джейн. - Все было так просто, пока я не чувствовала всего этого. Я могла просто на нее не настраиваться.

- Вот-вот, - согласился Миро. - Именно так мы и делаем. Фильтруем ее.

- Оказывается, все гораздо сложнее, чем мне представлялось, - задумалась Джейн. - Не знаю, смогу ли я научиться?

- Конечно, ну, просто у тебя не было подходящего случая, правда? - улыбнулся он.

- Миро, извини меня. Я всегда чувствовала такую жалость к людям, потому что вы можете думать только о чем-то одном, а ваши воспоминания такие несовершенные и… А теперь я понимаю, что прожить день и никого не убить - это уже достижение.

- Со временем входит в привычку. Большинству из нас удается почти ни на что не обращать внимание. Это и есть добрососедское отношение к окружающим.

Потребовалось время - всхлип, а затем икота, - чтобы Джейн рассмеялась. Светлый, мягкий клекот, который был таким желанным звуком для Миро, голосом, который он знал и любил. Смех, который ему нравилось слушать. Теперь так смеялся его дорогой друг. Его дорогая подруга Джейн смеялась смехом его возлюбленной Вэл. Теперь это один человек. Наконец он мог протянуть руку и коснуться Джейн, которая всегда была недостижимо далеко. Что-то вроде встречи лицом к лицу после долгой дружбы по телефону.

Он снова прикоснулся к ней, и она взяла его за руку.

- Извини меня, я позволила своей слабости помешать работе.

- Ты всего лишь человек, - улыбнулся Миро.

Она посмотрела на него, ища в его лице иронию или горечь.

- Ничего другого я не имел в виду, - подтвердил Миро. - Цена за обладание этими эмоциями и этими страстями - контроль над ними. Ты должна держать их в узде, даже когда это слишком сложно. Ты теперь только человек. Ты никогда не сможешь отказаться от своих чувств. Ты просто должна научиться обращаться с ними.

- Квара никогда не научится.

- Как раз Квара давным-давно научилась и прекрасно справляется, - возразил Миро. - Знаешь, что я думаю? Квара любила Маркано, даже обожала его, и когда он умер и все остальные почувствовали себя освобожденными, она горевала. А с тех пор ее поведение - постоянная провокация. Она вынуждает всех оскорблять и пинать ее. Так же, как Маркано всякий раз пинал мать, когда она его провоцировала. Я думаю, что каким-то извращенным образом Квара всегда ревновала его к матери, но даже после того как она наконец обнаружила, что он избивает маму, если Кваре хотелось целиком и полностью завладеть его вниманием, она всегда поступала одинаково - провоцировала его и строила гримасы. - Миро горько рассмеялся. - По правде говоря, я вспомнил про маму. Ты никогда не разговаривала с ней, но в былые времена, когда она оказалась в ловушке брака с Маркано и рожала детей Либо, на ее лице была постоянная гримаса. Мне приходилось сидеть и слушать, как она провоцирует Маркано, заводит его, подкалывает, пока он не ударит ее, и хотя я думал, что он не смеет поднимать руку на мою мать, в то же время я хорошо понимал его бессильный гнев, потому что он никогда, никогда не мог сказать ничего такого, что заставило бы ее заткнуться. Только его кулак мог сделать это. И у Квары такая же гримаса и такая же потребность в этом гневе.