Орсон Кард: Говорящий от имени мертвых (Голос тех, кого нет)

Это казалось абсурдным, но его слова были близки к истине.

– Разве это плохой повод?

– Если это правда, то очень хороший.

– Вы назвали меня лгуньей.

– Собственные слова называют тебя лгуньей. Ты говоришь о том, как они, люди Луситании, нуждаются в тебе. Но ты живешь среди нас. И тебе предстоит прожить всю жизнь среди нас. Готова ли ты принести себя в жертву нам, или же ты не чувствуешь себя частичкой нашей общины?

Он совсем не походил на взрослых, которые надеются прожить столь долго, чтобы заставить ее всегда чувствовать себя только ребенком.

– Почему я должна ощущать себя частичкой сообщества? Я не должна.

Он многозначительно кивнул, как бы разделяя ее мнение.

– Как ты думаешь, частью какого общества ты являешься?

– Другое сообщество на Луситании – это только свиноподобные, а вы вряд ли могли меня видеть среди древопоклонников.

– На Луситании много и других сообществ. Например, студенты – это сообщество студентов.

– Это не для меня!

– Я знаю. У тебя нет друзей, близких, даже нет просто товарищей. Ты посещаешь мессы, но не ходишь на исповедь. Ты полностью обособлена и, насколько это возможно, стараешься не участвовать в жизни нашего поселения. Ты вообще не хочешь соприкасаться с человеческим бытием. Из этого следует, что ты живешь в полной изоляции.

Новинха не была готова к такому повороту разговора. Он задел глубинные струны ее души, всколыхнул боль всей ее жизни. Она не знала, как побороть нахлынувшее.

– В том, что я делаю, нет моей вины.

– Я знаю это. Я знаю, когда это началось, и знаю, чья вина, что это продолжается по сей день.

– Моя?

– Моя. Любого из нас. Но моя в большей степени, потому что я знал, что произошло и ничего не предпринял. До сегодняшнего дня.

– А сегодня вы решили разом избавить меня от того, что мучило всю жизнь. Спасибо, что пожалели!

Он опять вежливо кивнул, как будто не заметил или не понял иронии слов.

– С одной стороны, Новинха, не имеет значения, чья вина. Потому что город Милагр – это сообщество, обидели тебя или нет, нужно поступать по-человечески, постараться сделать счастливыми своих ближних, окружающих тебя людей.

– Значит, так поступают все, все, кроме меня – меня и свиноподобных.

– Зенобиолог очень важен для колонии, особенно для такой, как наша, огороженной оградой, с ограниченным пространством для роста растений. Наши зенобиологи должны найти пути увеличения количества протеина и углеводорода с гектара. Необходимо генетическое изменение земных видов зерна и картофеля, чтобы…

– …Чтобы обеспечить максимально возможное разнообразие питания, насколько это позволяют условия Луситании. Неужели вы думаете, что я рассчитываю сдать экзамены, не зная целей моей будущей работы?

– Цель твоей работы, – посвятить себя улучшению жизни людей, которых ты ненавидишь.

Только теперь Новинха почувствовала ловушку, умело поставленную для нее. Но слишком поздно, дверца захлопнулась.

– Вы думаете, что зенобиолог не справится со своей работой до тех пор, пока не полюбит людей, пользующихся вещами, которые произведены им?

– Мне все равно, любишь ты нас или нет. Все, что я хочу выяснить это, чего ты добиваешься, что ты действительно хочешь. И почему ты так горячо настаиваешь на своем.

– Житейская психология. Мои родители отдали жизнь этой работе, и я пытаюсь встать на их место.

– Возможно, – произнес Пайпо. – А может быть и нет. Что я хочу узнать, Новинха, что я должен узнать до того, как разрешу сдавать тебе экзамены, это какому сообществу ты принадлежишь.

– Вы же сами сказали. Ни к какому.

– Это невозможно. Каждый человек определяется тем обществом, к которому он принадлежит. Я здесь, здесь и здесь, но определенно не там, там, и там. Все твои определения – отрицательны. Я могу составить бесконечный список того, что ты отвергаешь. Но человек, по-настоящему уверенный, что не принадлежит ни к одному сообществу, в конце концов оканчивает жизнь самоубийством, или убивает плоть, затем индивидуальность и сходит с ума.

– Это про меня, сумасшедшая до корней.

– Не сумасшедшая. Цель, лишенная смысла, это страшно. Если ты будешь сдавать экзамены, ты, конечно, сдашь их. Но прежде чем дать разрешение на сдачу, я должен знать: кем ты станешь? Во что ты веришь? Частью чего ты являешься? Что тебя заботит? Что ты любишь?

– Никого и ничто в этом мире.

– Я не верю в это.

– Я не знала ни одного доброго человека, кроме родителей, но они умерли. А кроме них никто ничего не понимает.