Орсон Кард - Говорящий от имени мертвых (Голос тех, кого нет)

За время нашего разговора по ансиблу он превратился в дряхлого старика. Он был нашим братом.

– Все меняется к лучшему, – попытался смягчить ситуацию Эндер.

Но Валентина увидела в словах издевку:

– Ты думаешь, двадцать лет изменять меня к лучшему?

– Я думаю, я буду горевать по тебе живой сильнее, чем если бы ты умерла.

– Нет, Эндер, это действительно, как будто я умерла, и ты знаешь, что ты и есть тот, который убил меня.

Он поморщился.

– Я не думал об этом.

– Я не буду писать тебе. Почему я? Для тебя это всего одна-две недели. Ты прибудешь на Луситанию, и компьютер прочтет тебе письма двадцатидвухлетней давности от человека, которого ты покинул две недели назад. Первые пять лет будет тоска, боль потери, одиночество от невозможности поговорить…

– Жак – твой муж, не я.

– А потом, о чем я могу написать? Умненькие, веселенькие, маленькие послания о ребенке? Ей будет пять, десять, двадцать лет, она выйдет замуж, а ты даже не будешь знаком с ней, не позаботишься о ней.

– Я позабочусь.

– Не представится случая. Я не буду писать тебе, пока не постарею, Эндер. Пока ты не достигнешь Луситании, затем еще чего-нибудь, поглощая десятилетия огромными глотками. Затем я пошлю тебе свои мемуары. Я посвящу их тебе. Посвящается Эндрю, моему любимому брату. Я с радостью прошла с тобой сквозь дюжины миров, но ты не остановился даже на пару недель, когда бы я не просила.

– Прислушайся к себе, Вал, и ты поймешь, почему я должен уйти сейчас, не рви мне сердце на части.

– Оставь эту софистику своим студентам, Эндер. Я не говорила бы так, если бы ты не сбегал как вор, застигнутый врасплох! Не нужно искать причины в других и обвинять меня!

Он отвечал сбивчиво, задыхаясь, слова наскакивали друг на друга, он торопился выговориться, пока эмоции не парализовали его.

– Ты права, я спешу, потому что там меня ждет работа, а здесь каждый день оставляет свой след, он ранит меня, мне больно видеть, как ты и Жак становитесь все ближе друг другу, а между нами растет пропасть, хотя я понимаю, что так должно быть. А когда я принял решение уехать, я решил, что чем быстрее я уеду, тем лучше для всех, и я оказался прав. Ты знаешь, что я прав. Я не предполагал, что ты возненавидишь меня за это.

Эмоции не остановили его, и он заплакал, как она.

– Я не ненавижу тебя, я люблю тебя. Ты – часть меня, ты – мое сердце, и если ты уедешь, мое сердце оторвется и выпрыгнет вслед за тобой…

Это была последняя фраза прощания. Первый помощник Рава доставил Эндера к Мерелду, огромной площадке в экваториальном море. С нее запускались шаттлы для стыковки с космическими кораблями. Они молча договорились, что Валентина не последует за ним. Более того, она вернется с мужем домой и останется верна ему. На следующий день она вышла в плавание вместе со студентами, она дала волю слезам лишь ночью, когда никто не мог увидеть ее.

Но студенты заметили. Поползли толки о том, как профессор Виггина горько переживает отъезд своего брата, странствующего Говорящего. Они, как и студенты всех поколений, придумывали невероятные истории, где было все, кроме правды. И только одна девушка, студентка Пликт, осознала, что история Эндрю и Валентины Виггиных скрывает большую тайну, о которой никто не подозревал.

Так она начала изучать эту историю, стараясь проследить их совместные путешествия сквозь миры, пытаясь пройти по их следам. Когда дочери Валентины, Сифте, исполнилось четыре года, а собственному ее сыну, Рену, два, Пликт пришла к ней. Она уже стала молодым профессором университета.

Пликт показала Валентине опубликованную историю. Она охарактеризовала ее как фантастическую, но это была правда. Это была история о брате и сестре, старейших людях вселенной, об их рождении на Земле, когда еще не было образовано ни единой колонии, об их странствиях и исканиях.

К радости Валентины – и, как ни странно, к разочарованию – Пликт не удалось обнаружить, что Эндер был подлинным Говорящим от имени Мертвых, а Валентина Демосфеном. Но она узнала достаточно о их жизни, чтобы написать сказку об их прощании, когда она решила остаться с мужем, а он оставить этот мир ради другого. Сцена выглядела более динамично и эмоционально, чем происходившее на самом деле. Пликт описала, что могло бы произойти, если бы Эндрю и Валентина были чуть театральнее.

– Зачем ты написала об этом? – спросила ее Валентина.

– История сама по себе достаточно хороша, чтобы искать причины описать ее.