Немо Рамджет - Все грядущие дни

Окончательным победителем этой гонки вооружений Колониалов была разумная колония, образовавшаяся вокруг сверхспециализированных модулей, чья единственная цель состояла в том, чтобы управлять остальными. Эти колонии распространились по всей планете по мере того, как они приспосабливали части своих конкурентов для функционирования внутри себя. Так родились Модульные Люди.

Живя в полностью индустриализированных мегаполисах, они достигли не поддающегося описанию многообразия форм и размеров. Всевозможные существа, от похожих на замки защитных укреплений до крохотных, торопливо бегающих курьеров, были членами Модульного Единого Целого. Они могли объединяться друг с другом и распадаться, либо обменивать части по мере появления потребностей в этом. Единственной вещью, постоянной во всём их изменчивом существовании, было их умственное и культурное единство.

Благодаря своей биологической структуре эти люди добились невозможного. Они фактически жили в царстве мира и утопического равенства, где каждый был счастлив быть частями большего, единого целого.

Модульная колония обрабатывает специализированную единицу, служащую для пищеварения, аэрозолем для лечения язвы, который производит медицинский прибор, который удерживается в её «руках». Обратите внимание на отличающиеся друг от друга сегменты, каждый из которых сам по себе представляет видоизменённого человека.

Сверхмощные сердца Летунов стали залогом их эволюционного успеха, и они увеличили своё разнообразие, наполняя небеса. Это был единственный отрезок времени перед тем, как конкуренция в небесах стала слишком интенсивной даже для их прокачанного метаболизма.

Некоторые родословные линии избавились от своих крыльев и вернулись на землю, чтобы вести образ жизни разного рода хищников, растительноядных и даже водных форм. Их адаптация к жизни в воздухе дала преимущества на земле, и они породили формы, отличающиеся громадным размером и большим проворством. Появились замечательные создания, но у наземных животных, сошедших с неба, не появилось никакого разума. Вместо этого цивилизация процветала в небесах. У одного вида из родословной линии похожих на аиста хищников, бродящих по мелководьям, развился мозг, который стал достаточно крупным, чтобы обладать воображением и воздействовать на окружающий мир. Их ноги, на тот момент уже универсальные и предназначенные для ловли скользкой добычи, обитающей в болотах, стали ещё более ловкими и взяли на себя роль рук. В качестве компенсации они потеряли часть своей обтекаемости, необходимой для жизни в полёте, но то, что они не могли сделать своим телом, они были более чем способны сделать своим умом.

Способность к полёту сделала Птеросапиенсов всемирным народом прежде, чем они смогли изобрести нации и границы. При такой врождённой лёгкости путешествий идеи и индивидуумы распространялись слишком быстро, чтобы могли закрепиться социальные различия. Действуя в планетарном масштабе, они разводили на фермах своих гигантских наземных сородичей, возводили города из насестов и ажурных башен, использовали атом и стали пристально вглядываться в звёзды, не имея необходимости компенсировать (слишком сильно) благосостояние среднего индивидуума и минуя разделение на фракции, враждующие друг с другом.

За такую уравнительную систему жизни, которая у них была, они заплатили неизбежную цену, тормозящую их развитие. Их сердца, даже в своём усиленном состоянии, с трудом обеспечивали одновременно и их способность к полёту, и гротескно крупный мозг. Следствием этого у них была эфемерная продолжительность жизни. Птеросапиенс достигал половой зрелости в два года, средний возраст наступал в шестнадцать лет, и обычно он умирал к двадцати трём годам нашего времени. Этот мрачный цикл заставил их высоко ценить каждый момент их существования, и они обдумывали это с лихорадочной интенсивностью. Полка свитков философов Птеросапиенсов могла бы стать предметом зависти для любой человеческой библиотеки. В их городах жизнь бежала с нереальной скоростью, уносясь в прошлое, чтобы встретить свой скоротечный конец.

Как вид ангелоподобные летуны были жертвами сердечной болезни.

Женщина-Птеросапиенс позирует на фоне причудливых зданий морского курорта. Это будет единственный отпуск в её эфемерной жизни, длиной всего лишь десять дней.