Джеймс Фишер - Великое ограбление мозга

— Деннис Сэндз, не так ли? — спросил он. Деннис кивнул:

— Да, это я.

— Садитесь, сейчас я вами займусь.

Сэндз опустился в кресло, отсюда хорошо был виден чемодан, набитый довольно сложной аппаратурой с зеркально-металлической поверхностью. Счётчики, циферблаты, кнопки, провода — всё это переплеталось в непонятную систему. Рейнольдс повернулся к нему.

— Тест окончится через несколько минут, — сказал он — Я пока включу предварительное управление, а вы одевайте шлем и всё будет готово.

Шлем был похож на футбольный мяч с несколькими металлическими отростками и множеством проводков. С главной консолью он был связан коротким толстым проводом. Стиснув пальцами ручки кресла, Деннис позволил надеть шлем себе на голову и пристегнуть ремни. Он почувствовал себя неуклюже и неудобно, но вполне терпимо. Шлем давил немного над глазами и на затылке и казалось, что он давит прямо на мозг.

— Всё в порядке? — спросил Рейнольдс.

— Похоже, да.

Послышалось тихое ненавязчивое жужжание, Деннис сидел спокойно в своём кресле, постепенно всё его тело стало чувствовать необъяснимое напряжение. Неожиданно пронзительный звук ударил по барабанным перепонкам, странный и вызывающий отвращение.

— Вы что-нибудь ощущаете? — донёсся до него голос доктора Рейнольдса, и внимание Сэндза остановилось на нем.

— Минуту назад я слышал жужжание, а сейчас только звуки высокой частоты.

— Это неприятное ощущение?

— Нет. Не совсем.

Отвернувшись от Денниса Рейнольдс продолжал манипулировать управлением. Давящие точки шлема стали резко выражены.

— А теперь?

— Те же звуки высокой частоты. И что-то еще. Давление против каждого глаза. И на затылке, где рецепторы касаются головы, я думаю…

Доктор Рейнольдс не слушал его, он продолжал что-то регулировать. Затем его голова повернулась, так что стала видна часть лица, выражение которого стало настороженным, как у ястреба. Взгляд его был холоден и расчётлив.

— А теперь как?

Деннис ответил не сразу. У него появилось чувство, будто крохотные, горячие проводки прокрались в его мозг, и в этот же момент плотная завеса начала покрывать глаза, чередуясь с пульсирующей болью, которая проникала в самые отдалённые уголки подсознания. Деннис обнаружил в себе медленно растущий страх.

— Послушайте, подождите секунду. Ведь боль, наверное, не была предусмотрена!

— Что вы чувствуете сейчас? — требовательно спросил Рейнольдс, резко выделяя каждое слово.

— Боль! Булавки и иголки вонзились мне в голову… Обжигающая боль… внутри. И моё зрение, — оно подводит меня!

— Зрение?

— Да, мои глаза. И эта боль в голове! Я, конечно, не думаю, что вы намеренно причиняете мне такие неудобства…

И сейчас же туман застыл в плотный сгусток темноты, трепещущий оттого, что тьма достигла глубины и величия. Деннис почувствовал, что его тело сжалось. Он как бы пробуждался, хотя лежал ещё в удобном кресле, жужжащий шум проникал сквозь шлем… И ещё этот огромный, необъятный космос смотрел ему в лицо…

— Нет! Нет! — услышал он свой крик. — Остановите это! — Возникла гигантская вспышка света. Ужасный взрыв. Свет распространяется от дальнего горизонта и появляется жуткая призрачная форма, ни на что не похожая…

Деннис очнулся, сидя в кресле, его зрение стало нормальным, боль в голове стала слабее. Исчезло жужжание консоли, и визг в шлеме. Деннис сжал голову руками. Какое-то время он приходил в себя, но дрожь в руках всё равно не унималась.

— Тест окончен, — сказал доктор Рейнольдс. Он, казалось нисколько не был взволнован происшедшем. — Возвращайтесь теперь в класс. — Рейнольдс повернулся и начал разбирать что-то в шлеме.

— Подождите минуточку, — попросил Деннис, — какова же моя реакция?

Доктор посмотрел на него удивлённо.

— Какая реакция?

— Моя, разумеется. Вы казались расстроенным, когда я начал терять сознание.

— Вы теряли сознание? Когда это было?

— Доктор, вы что, издеваетесь? В тот момент, когда вы в третий раз спрашивали о том, как я себя чувствую.

Лицо Рейнольдса потемнело, брови сдвинулись.

— На определённом этапе тестов такое иногда бывает.

Деннису показалось, что сердце упало куда-то вниз.

— Что?

— С того момента, как я включаю аппарат, тот, кто подвергается тесту, может воображать, что угодно, в большинстве случаев сознание изобретает самые невероятные события, заполняя брешь в выключенном блоке памяти.

— До сих пор не могу прийти в себя. Я снова прошёл через свой ночной кошмар. Почему же именно он?