Уорнер Мунн - Корабль из Атлантиды (Крестный сын Мерлина - 2)

Начался спокойный прилив. Нос "Пернатого Змея" поднялся из желоба на песчаном дне и, поскольку все каменные якоря были вытащены из воды нападающими, ничто не удерживало корабль у острова.

В то утро легкий бриз дул с берега, и драконоголовый корабль поплыл прочь, медленно вращаясь вокруг собственной оси, ибо ничья рука не управляла им. Позже сильный восточный ветер понес его прочь от острова в открытый океан.

Спустя многие часы корабль подхватило течение Гольфстрима и быстро повлекло его прочь от Алата, прочь от родины и прочь от острова Смерти. Веками позже на сей остров высадились испанцы и дали ему имя Кайо де Хуэссос, Остров Костей. Ныне мы называем его Ки Уэст.

ЗОЛОТАЯ ПТИЦА

Гвальхмай очнулся, но он не помнил своего имени.

Юноша знал, что он человек и находится на корабле. Но как он очутился на нем и что это за корабль - не помнил. Однако ничто вокруг не казалось ему незнакомым.

Гвальхмай знал: вот это мачта, а это парус. Он тронул штурвал, и "Пернатый Змей" послушно повернул - правда, медленно, ибо парус его был свернут. Гвальхмай поднялся на мачту, обрезал найтовы и закрепил полотнище. Теперь легкий ветер уносил судно на восток. Юноша почувствовал, что движется в верном направлении, но не понимал, почему он так считает.

Причина этой удовлетворенности таилась глубоко в недрах его поврежденной памяти. Юноша нахмурился, пытаясь вспомнить, - при этом собравшаяся складками на лбу кожа потянула за собой волосы, присохшие к ране у правого виска. Гвальхмай потрогал больное место пальцами и поморщился. Рана была глубокой и опухшей. Он выбросил за борт кожаное ведро, зачерпнул им воды и смыл с виска кровь. Соленая вода жгла и разъедала рану, но после этого наступило облегчение.

Внезапно Гвальхмай ощутил страшный голод. Он едва держался на ногах от слабости и, когда нашел склад продовольствия, не смог открыть туго завязанный мешок пеммикана. Юноша вспомнил, что видел на палубе среди костей длинный нож и отправился за ним. Поход сей показался ему необычайно долгим. Отыскав нож и спустившись с ним в трюм, Гвальхмай сел напротив мешка, который так вкусно пах, и попытался вспомнить, зачем ему понадобился нож. После непродолжительного раздумья он взрезал лезвием мешок, и из разреза хлынула питательная масса.

Юноша жадно поедал ее обеими руками, пока не насытился. Размолотое в порошок постное мясо антилопы, смешанное с сушеными дикими вишнями, костным мозгом и рыбной икрой, усваивалось почти мгновенно. Очень скоро силы вернулись к Гвальхмаю. Он вложил короткий меч в ножны, которые до сих пор болтались у него на поясе, открыл кувшин с водой и напился. Некий инстинкт подсказал ему, что пить воду, по которой плыл корабль, не следует.

Затем юноша снова заснул и проспал вечер и ночь напролет. Все это время ветер по-прежнему дул с запада. Он продолжал увлекать корабль на восток и утром следующего дня, но дул теперь редкими легкими порывами и окончательно стих к полудню. "Пернатый Змей" лег в дрейф в экваториальной штилевой полосе.

При полном безветрии стало очень жарко. Смола размягчалась и вытекала из швов палубы. Парус безжизненно свисал с мачты. По мере медленного продвижения судна вперед Гвальхмай заметил, что разрозненные клочки плавучих водорослей, соединяясь, образуют зеленые островки, по которым ползают крабы и насекомые. Дни шли, не принося с собой перемен. Гвальхмаю удалось очистить палубу от скелетов, но при этом он подхватил лихорадку и, измученный болезнью, долго лежал в каюте при смерти.

Каждый поход к кувшину с водой и обратно давался ему с великими муками. И только упрямая решимость выжить заставляла его через силу давиться пищей. Шли недели. "Пернатый Змей" выбрался из течения Гольфстрима и вышел на спокойные морские просторы. Дождя не было. Островки водорослей постепенно разрастались в целые острова. Острова соединялись друг с другом и препятствовали движению позабытого ветром корабля.

Физические силы вернулись в Гвальхмаю, но в памяти его по-прежнему оставался провал. В один прекрасный день юноша сидел на юте с чашкой воды в руке, задумчиво смотрел на горизонт через море водорослей и вдруг увидел, что зеленый травянистый покров простирается повсюду, насколько хватает глаз. Рядом с застрявшим кораблем еще можно было различить полоски чистой воды, но дальше, в направлении, куда медленно дрейфовало судно вместе с травянистыми островками, никаких разрывов в плотной массе водорослей уже не виднелось.