Уорнер Мунн: Корабль из Атлантиды (Крестный сын Мерлина - 2)

Столб вулканического пепла и дыма высотой в десять тысяч футов стоял в середине острова, когда Вимана пристала к берегу. Место это казалось совершенно непригодным для высадки, но у Коренис не было выбора. Дальше плыть они не могли. Двигаясь с великим трудом - поскольку огнеупорное металлическое тело уже едва повиновалось ее воле - девушка помогла Гвальхмаю перенести провизию на отлого спускающийся к воде берег в конце длинного узкого залива, где впадала в море затянутая льдом река.

Волосы Гвальхмая совсем побелели под лучами, постоянно испускаемыми распадающимися клетками корабля. Но юноша убедился, что ловкость и сила его не убыла, когда они с Коренис взобрались по пологому ледяному склону на невысокую скалу.

Снег падал на суровую холодную равнину вокруг огромными мягкими хлопьями. Гвальхмай и Коренис сели и посмотрели вниз, на стоящий в ожидании корабль-лебедь. Облако танцующих золотых пылинок окутывало его, почти скрывая от взгляда. Подобное облако окружало и Коренис.

Каждое движение давалось ей с большим трудом, и у Гвальхмая сжалось сердце, когда он вспомнил, с какой веселой живостью когда-то давным-давно танцевала девушка по черно-белым квадратикам пола, заставляя звучать для него музыку.

- Итак, здесь мы должны расстаться. О Гвальхмай! Неужели я завела тебя так далеко на твоем пути лишь затем, чтобы оставить на смерть? Дух Волны не может быть так жесток к нам.

- Твоя богиня не позволила бы тебе стать настолько дорогой для меня, если бы все кончалось здесь. Теперь я знаю, что выпив волшебное зелье своего крестного Мерлина, я продлил себе жизнь. Ты, бесценная моя, которая странствовала по всему свету и смотрела на мир глазами многих людей в разные эпохи, должна найти способ вернуться ко мне. Конечно, в свое время нам будет позволено встретиться снова!

Коренис с усилием улыбнулась.

- Значит, ты, как и я, чувствуешь, что смерть тела не означает конца жизни? Тело мое умирает, но оно принесло мне мало радости. Чувствовать себя живой и знать, что ты из металла! Сознавать себя живой, ощущать человеческие желания и тосковать о любви! Жить так долго и страстно мечтать о смерти - и теперь умирать и жаждать любви! О Гвальхмай!

Все же эта жизнь значит мало для меня. В ней мы никогда не будем ближе друг к другу, чем сейчас. Если мы встретимся снова - пусть это случится в какой-нибудь будущей жизни.

- Мы должны! Мы обязательно встретимся! - Юноша крепко обнял Коренис. Она легко высвободилась из его рук и продолжала:

- Сейчас у нас нет времени для любви. И нет времени ни на что! Ты должен поспешить в глубину острова, спасая свою жизнь, ибо знай: когда я умру, Вимана может вернуться и убить тебя. Сейчас я собираюсь отвести ее далеко в море и, возможно, уничтожить, прежде чем мои силы окончательно исчезнут, и мое тело умрет полностью.

Я заслужила это наказание. Я исполнила свою клятву. Я убила Убийц и стала Убийцей сама - это непростительный грех, так меня учили. Из-за этого греха я умираю, но - да простит меня Ахуни-и! - я не чувствую себя виноватой!

- Ты не виновата! - простонал Гвальхмай. - О Коренис! Убийств и желания убивать не станет меньше оттого, что Нор-Ум-Бега уничтожен. Борьба - это часть человека, присущая ему от рождения и вовек не отделима от него!

- Возможно, - выдохнула Коренис. - Но любовь лучше. И теперь, когда я умираю, я могу сказать тебе... возможно, это неприлично для девушки, и вообще странно для металлического изваяния... но ты - возлюбленный моего сердца. Я никогда не любила никого другого!

Гвальхмай опустил седую голову и горькие рыдания сотрясли его тело. Тонкие пальчики Коренис дотронулись до щеки юноши. Они были по-прежнему мягкими, но горячими от протекающей реакции распада. Восторженное выражение появилось внезапно в глазах девушки. Она как будто прислушивалась к чему-то. Голос ее зазвучал очень нежно.

- Я получила обещание. Я прощена. Здесь, в этом краю огня и снега, конец еще не наступил для нас.

Гвальхмай снова прижал Коренис к себе, не обращая внимания на боль, причиняемую прикосновением раскаленного металла к телу.

- Позволь мне умереть с тобой, - пробормотал он. - Здесь, вот так!

Девушка вырвалась из его объятий и встала, покачиваясь от слабости, но с видом, напоминающим о былой властности.

- Нет! - воскликнула она, но музыкальные колокольчики в ее голосе звучали до слез нестройно. Затем в мгновенном приступе раскаяния она нагнулась и поцеловала юношу губами, более нежными и сладкими, чем у любой земной девушки из плоти и крови.