Майкл Муркок - Золотая ладья

Тэллоу впервые очутился в этом помещении при свете. Он увидел, что кругом грязь, краска облупилась, на стенах и на потолке пятнами проступает плесень. Он передернул плечами и хотел было идти наверх, но Пандора положила руку ему на плечо.

- Побудем немножко, - сказала она.

Вот так пирога, подумал он угрюмо, коря себя за то, что предложил принять незваных гостей. Изнеженные, избалованные, эти люди принадлежали к совсем иному кругу. Изящные, хрупкие женщины и тучные мужчины с пустыми глазами - все они скользили по поверхности жизни, не веря в воспринятые под принуждением ценности и страшась избрать другие, успокаивая себя мыслью, что живут полнокровно. Тэллоу жалел их и одновременно презирал. Каждая секунда их пребывания в доме вынуждала его все сильнее замыкаться в себе, все глубже погружаться в мрачную пучину своей собственной души.

Отсутствующим взглядом следил он за тем, как выставлялись на стол бутылки, как подошла к гулякам и растворилась среди них Пандора. Ему стало страшно, но тело его отказывалось повиноваться рассудку. Он застыл как вкопанный на лестнице, не в силах ни уйти, ни присоединиться к компании. Во все стороны полетела одежда; Тэллоу увидел, как взвились в воздух голубое платье и черная накидка. Колыхались толстые животы, болтались из стороны в сторону обнаженные груди, и темные волосы отчетливо выделялись на фоне нездоровой белизны плоти. Тэллоу стало дурно. Ноги сами повлекли его наверх, в спальню. Он потерял себя, однако боль от потери Пандоры и от пережитого унижения была еще острее. С рыданьем он бросился на кровать. Эмоции погребли под собой мысли; не осталось ничего, кроме всепоглощающей жалости к самому себе.

Он долго лежал так, слушая, как бешено стучит в висках кровь, потом забылся недолгим сном. Проснувшись, он ощутил необъяснимое спокойствие. Он понял, что поступил неправильно, что едва не погубил себя, променяв золотую ладью на любовь Пандоры - или на свою любовь к Пандоре. Он слишком долго здесь оставался. Надо продолжать погоню; быть может, ему все-таки улыбнется удача. Таков его удел, его участь, его судьба - преследовать золотую ладью, везде и всюду, куда бы она ни заплыла, избегая всех и всяческих соблазнов.

Взяв из шкафа длинный шерстяной плащ, Тэллоу набросил его на плечи. Ему не хотелось проходить через холл, но другого выхода из дома не было. Спустившись вниз, он остановился в изумлении.

Посреди зала возвышалась груда плоти - чистой и грязной, нежной и грубой. Руки и ноги переплетались под самыми невообразимыми углами. Чья-то рука словно вырастала прямо из розовых ягодиц; из-под ног торчали носы, из-под гениталий таращились глаза, лица упирались в животы, а груди - а пятки. Сцена эта не вызвала у Тэллоу отвращения, но поразила его. Удивительнее всего было наблюдать за рукой, что покачивалась над вибрирующей горой человеческой плоти. Рука сжимала бокал с вином; пальцы ее заканчивались ярко-красными ногтями. То и дело рука исчезала в куче и возникала снова, вздымая в воздух бокал, в котором оставалось все меньше вина. Тэллоу судорожно сглотнул, отказываясь верить собственным глазам. В душе пробудилась прежняя горечь. На цыпочках он обошел кучу и распахнул дверь.

- Спокойной ночи, Пандора, - сказал он.

Рука с бокалом шевельнулась.

- Спокойной ночи, Джефраим. Я скоро приду.

Голос прозвучал глухо и невнятно; в нем слышалась наигранная веселость, что было вовсе не похоже на Пандору. Она бывала всякой - счастливой, печальной, обеспокоенной, но никогда не притворялась.

- Не торопись, Пандора, - крикнул он и выскочил в дождливую ночь. Не оглядываясь, он опрометью бросился бежать по песчаной дорожке к реке. Он убегал от того, что гнездилось глубоко внутри него, что разрушало его, чему он не мог противостоять. Так Тэллоу бежал.

Его лодка по-прежнему сидела на мели. Тэллоу обескураженно поглядел на нее, пожал плечами, снял плащ и опустил ноги в холодную темную воду. Вздрогнул, но стиснул зубы и пересилил себя. Добравшись по мелководью до суденышка, он подтянулся на руках и перебросил свое тело через борт; отыскав ковш, он принялся вычерпывать воду.

Покончив с этим, он спрыгнул обратно в реку и медленно обошел вокруг лодки, пытаясь что-нибудь разглядеть в слабом лунном свете. Потом уперся плечом в руль и сильно толкнул. Лодка слегка шевельнулась. Тэллоу ухватился за левый борт и принялся раскачивать суденышко, чтобы освободить киль от песка.

Через три часа лодка соскользнула с мели. Изнемогая от усталости, Тэллоу забрался в нее и улегся на мокрые банки. Глаза у него закрывались. Услышав какой-то шум на берегу, он встрепенулся. Вглядевшись во мрак, он увидел женщину, а присмотревшись, узнал в ней Пандору. Ее волосы растрепались, она куталась в темный мужской плащ.