Тимоти Зан - Дракон и раб

Все в комнате смотрели на них.

Все бруммги смотрели, и смеялись, и подзадоривали своего пьяного дружка.

И тут Джек наконец осознал то, чему до сих пор не научился, собирая ягоды в колонии рабов и даже сидя в «горячей».

Здесь всем на него плевать. Всем глубоко безразлично, счастлив он или несчастен, голоден или сыт, жив или мертв. Он раб. Вещь. Детская игрушка. И если эту игрушку сломают, ее высочайшество просто снова отправится за колючую изгородь, в магазин игрушек, и выберет себе другую.

Перед глазами Джека замелькали белые пятна...

А потом пятна внезапно исчезли.

Ужасная хватка на горле мальчика разжалась, он наконец-то смог вдохнуть.

Джек удивленно заморгал.

Да, хватка на его горле разжалась, но он все еще болтался в руке бруммги, а бруммга все еще сипло орал на него.

Но раз его больше не держат, почему же он до сих пор висит, не касаясь ногами пола?

И тут Джек понял, что произошло. Он мог дышать потому, что бруммга держал его за горло, но больше не стискивал мертвой хваткой. Дрейкос приподнялся с кожи Джека и передвинулся так, что рука инопланетянина теперь сжимала лапы дракона, а не горло Джека.

– Она велела тебе начинать представление! – орал бруммга в лицо мальчику. – А ну начинай! Живо!

И он с отвращением отшвырнул Джека.

Приземлившись на ноги, тот слегка качнулся, пытаясь удержать равновесие, и почувствовал, как Дрейкос убрался с его шеи, вернувшись под тунику арлекина. Оставалось надеяться, что никто не заметил золотые чешуйки дракона, прежде чем они исчезли из виду.

– Представление... Да, конечно, – просипел Джек, снова поворачиваясь к столу.

Он взял из чаши три овоща, смахивающие на картофелины, – вроде тех овощей, которыми он жонглировал для Греба и Гриба, только крупнее. Без сомнения, здесь все было лучшего качества, не то что в поселке рабов. Джек подбросил одну из «картофелин»... И в тот же миг тяжелая рука хлопнула его по затылку, швырнув на пол. Он успел мельком увидеть, как подброшенная им «картофелина» закатывается под стол; две другие «картофелины» упали с ним рядом.

– Ты глухой, человек?! – заорал пьяный бруммга. – Она сказала – представление! Не еда! Представление!!!

– Я и показывал представление, – запротестовал Джек, перекатываясь на спину. Он уперся ладонями в пол, пытаясь сесть. – Для представления мне нужны были...

Он увидел занесенную ногу, но не успел приготовиться. Молниеносный пинок угодил ему в левое плечо, и он покатился по полу.

– Я и показывал представление! – повторил мальчик, переворачиваясь с живота на спину...

Когда он сел, развернувшись, его левая нога скрылась под свисающей скатертью. И в тот же миг он почувствовал, как трико на его лодыжке задрожало. Потом на его ногу на мгновение навалилась тяжесть...

И Дрейкос исчез.

Джек поднял глаза на бруммгу. В душе мальчика бушевали противоречивые чувства. Он ошибся, когда думал, что всем тут наплевать, жив он или мертв. Дрейкос, поэт-воин к'да, готов был защищать Джека от тупого громадного убийцы.

Но стоило Джеку об этом подумать, как он вспомнил, в какой ситуации они с Дрейкосом находятся.

Дракон не мог рисковать своей миссией и поставить на кон существование всех к'да и шонтинов ради Джека. Даже если Дрейкос одолеет этого бруммгу, вокруг слишком много других бруммг, чтобы к'да мог расправиться со всеми.

Неужели дракона так разъярила бессмысленная жестокость, с которой обращались с его хозяином, что он утратил способность рассуждать здраво?

Джек все еще лихорадочно пытался найти выход из создавшегося положения, когда почувствовал, как его дернули за ботинок. Коготь дракона впился в толстую резину, чтобы добраться до тайника, где Джек прятал запасной комм-клип.

Едва мальчик успел заметить, что происходит, как пьяный бруммга схватил его и снова поставил на ноги.

– А теперь – представление, – повторил великан. Он потряс Джека, а потом пихнул к столу. – Не еда. Не швыряние всяких штук. Представление!

– Конечно, сэр, сию минуту, – заверил Джек. – Только позвольте мне сперва положить обратно еду.

И прежде чем бруммга успел возразить, он упал на колени. Схватив левой рукой две «картофелины», лежавшие на виду, Джек сунул правую руку под скатерть, туда, куда закатилась третья. Он надеялся, что Дрейкос не закатил ее еще дальше.

Дрейкос никуда ее не закатил. «Картофелина» была именно там, где ей и положено было лежать.

И когда Джек ее схватил, он почувствовал прикосновение холодного металла к своей ладони. Дрейкос, в точности сообразив, что он собирается сделать, положил клип прямо на макушку «картофелины».