Константин Мзареулов - Первая в новом веке

Не теряя времени, Вивдыченко ввел координаты «стелса» в боеголовки и, перекрестившись, нажал кнопку пуска. Четыре «Базальта», оглушительно заревев, сорвались с направляющих и улетели за горизонт.

Преодолев дистанцию на скорости в три с лишним звука, первая ракета ударила в корму «Мерримака». Корпус, отлитый из специального материала, слабо отражал радиоволны, однако ценой этого достоинства была невысокая прочность. Превратившись в облако пламени, тонна взрывчатки разворотила огромную пробоину, от которой разбегались сквозные трещины. Вторая ракета попала в носовую надстройку, а спустя секунду следующий взрыв разрушил вертикальные пусковые трубы, укрытые под палубой в носовой части «Мерримака». От детонации взорвались стоявшие в готовности к пуску ракеты — несколько «Гарпунов», и «Бумерангов». Не выдержав напора взрывных волн, корпус был разорван на неравные части, которые быстро затонули.

— Три «Базальта» из четырех поразили цель, — доложил Вивдыченко командиру. — Пан капитан первого ранга, у меня осталось две ракеты, а тут в сотне миль авиаматка маячит.

— Стреляй, — разрешил командир.

Последние ракеты отправились к «Рейгану», добавив авианосцу новых повреждений. Потонуть он, само собой, не потонул, но взрывы смахнули с палубы дюжину самолетов и заклинили крышки лифтов. Между тем пролетавшая поблизости стайка «Суперхорнетов» обнаружила вражеский корабль, так что грех было не атаковать. Тем более, когда под брюхом висят «Гарпуны».

Москва. Отдел информационной борьбы.

— Довольно заниматься ерундой, — ворчал полковник. — Три дня нерационально работаем: каждый чел по часу возится с одним объектом. Пора брать их пачками, черт побери!

Он наскоро набросал программу для автоматического перебора родственных адресов и автоматической же замены координат. Когда полетели «Томагавки», программа непринужденно увела их в неизвестном направлении.

— Тоже неплохо вышло, — резюмировал Давыдов. — А теперь зайдем с бубей.

Поймав звено палубных самолетов, Zlobny Devil последовательно отключил навигационные компьютеры, системы управления оружием и подачу топлива. «Ай-яй-яй, убили негра, — завопили восхищенные зрители, когда очередной „Суперхорнет“ завихлял, не слушаясь штурвала. — Ни за что ни про что падлу замочили». Они ошиблись — в кабине обреченного F-18 сидел вовсе не негр, а вполне белый пилот, который совершенно не собирался гибнуть вместе с машиной.

Европа. Зона боевых действий.

Пять самолетов вышли в атаку на крейсер «Вильна Украина» со стороны солнца. Глаза пилотов видели громадный корпус, но локаторы почему-то сообщали, что впереди — чистое море, на поверхности которого нет никаких кораблей.

— Наводите ракеты визуально, — приказал капитан Эндрюс. — Опять началась чертовщина с электроникой.

С дистанции около двадцати миль он выпустил «Гарпун», ударивший в борт крейсера, но Билл не успел порадоваться успешному поражению цели. Самолет его нового ведомого начал падать еще до того, как «Вильна Украина» запустила зенитные ракеты. Пилот катапультировался, успев прокричать, что у него отказал двигатель.

Поставив помехи, Эндрюс бросил самолет свечой вверх, торопясь набрать высоту. На высоте трех тысяч футов заглох двигатель еще одной машины, и Билл понял, что подвергся очередной кибер-атаке. На всякий случай он отцепил оставшиеся под крыльями ракеты, пока неведомый враг не подорвал их, как это случилось с Мэттом Клоузом. От одной опасности он избавился, но тут перестала шуметь турбина — точь в точь, как у Тома Монтинелли. Подавив первый приступ паники, Эндрюс заработал рулями.

В минуту опасности мозг работал на удивление четко, и капитан сразу сообразил, что ни катапультироваться, ни в Крым лететь не стоит — не хватало еще приземлиться среди обозленных украинцев. В его распоряжении оставалось последнее средство спасения: спланировать на нейтральной территории.

Некоторое время «Суперхорнет», летевший носом на север, продолжал по инерции набирать высоту, потом началось плавное падение, а почти звуковая скорость уносила F-18 все дальше. Управляемый рулями истребитель-бомбардировщик промчался над Азовским морем, перемахнул украинскую территорию, по рации уговорил русских зенитчиков не сбивать его и сел на военном аэродроме возле Воронежа. Выбравшись из кабины, капитан с облегчением стянул шлем и дрожащим голосом потребовал интернирования, как это принято в цивилизованных странах.