Майкл Ньютон: Глаза в спальне

- Хотите, я вам кое-что расскажу? Флюоресцентная лампа сверху высвечивала ее волосы, оставляя в тени лицо.

- Да... Пожалуй - Лейни Тэтчер - мой сценический псевдоним. Я актриса.., или скоро ею стану. У меня запланированы прослушивания. А "Галерея"...

- Понимаю.

- Так и знала, что поймете, - улыбнулась она. - Мои родители приехали в Штаты из Греции в 1949-м. Гражданская война. Мое настоящее имя Танатос. Ламия Танатос <����Ламия - в греч мифологии чудовище, в которое Гера превратила бывшую возлюбленную Зевса, Ламия похищает и пожирает детей, вынимает глаза, чтобы заснуть, и тогда она безвредна Ламиями называли и ночные привидения, высасывающие кровь из юношей Танатос - в греч мифологии олицетворение смерти>.

- Ламия. - Он попробовал произнести необычное имя. - Думаю, оно гораздо привлекательнее другого.

- Думаете?

- Да.

- Я рада. - Она допила вино, и Майло последовал ее примеру. - Еще?

- Если можно.

По нынешним стандартам дом был небольшим. Майло подумал, что тут еще можно смотреть.

- Спальня.

Здесь она завершила обстановку. Кровать королевских размеров, с двух сторон от которой окна с плотно закрытыми шторами. Один ночной столик украшали лампа и затейливый телефон; другой был увенчан будильником и художественной салфетницей. Комод и туалетный столик - дерево ручной работы, и Майло решил, что это антиквариат. Освещение было мягким, соблазнительным.

- Мне нравится интерьер.

- Да, смотрится.

Она вошла в комнату, и ему показалось вполне естественным последовать за ней. Она повернулась к нему лицом, стоя на расстоянии вытянутой руки если бы только у него хватило смелости ее коснуться.

- Этого вы и хотели?

Майло моргнул и потупился, не в силах ответить связно. Взяв его ладонью за подбородок, она подняла ему голову, пока они не встретились взглядами.

- Вам не следует смущаться. Я - все, чего вы хотели. Вы - все, что мне нужно.

Она медленно повернулась спиной и склонила голову, подставив Майло застежку молнии.

- Расстегнете? Кажется, мне не дотянуться. Майло понимал, что дотянуться она может - иначе как бы она одевалась? - но был польщен этим жестом и испытал жгучее возбуждение. Он довел застежку до талии Лейни и смотрел, как расходятся половинки платья, открывая нежную плоть. На фоне простого черного бархата кожа Лейни казалась бледной. Бюстгальтера на ней не было.

Она дернула плечами, и платье упало к ее ногам. Трусиков на Лейни тоже не было, и с того места, где он стоял, ее ягодицы, покрытые идеальным пушком, казались нежными на ощупь.

Она повернулась к нему лицом. Он уже имел возможность до интимнейших деталей изучить ее тело, но на этот раз все было совсем иначе. Сейчас он мог ее коснуться, если бы она не остановила его в последний момент, и кончики его пальцев затрепетали от предвкушения.

Лейни придвинулась к Майло, поднявшись на цыпочки, чтобы поцеловать его. Как в тумане, дрожа, он опустил ладони на нежную округлость ее бедер. Она припала к нему, источая телом тепло, которое Майло ощутил через одежду, и он погладил изгиб ее спины. Ему отчаянно хотелось ощутить ее плоть своей.

Она сбросила с него пиджак, набросила на стул и принялась за рубашку и галстук. Он поднял руки, чтоб было легче стянуть с него майку, и тогда ее соски - словно знаки животной страсти - скользнули по его груди, отчего у него перехватило дыхание.

Ненадолго ее задержал ремень; пока она с ним возилась, ее маленькие белые зубки прикусили нижнюю губу. Он с удивлением заметил бусинки пота у нее на лбу, в ложбинке между грудей.

Она позволила ему сбросить ботинки, брюки, трусы. Он оставался в носках, когда она повела его к кровати, усадила на матрас и подтолкнула в грудь узкой ладонью, и он распластался на спине.

Когда Лейни присоединилась к нему, Майло ощутил внезапный позыв убежать, но был беспомощен, когда обнаженная женщина присела над его лицом, зажав бедрами его голову. Он не видел ее лица, но ему были абсолютно знакомы ее запах, форма ее грудей и видневшийся над ним ее живот. Его память сохранила каждый волосок ее лона.

Смех ее колокольчиками рассыпался у него в ушах, и она распростерлась на Майло, показывая ему глаз. Его пристальный взгляд был пронзительным, неотвратимым;

Майло лежал, обнаженный телом, разумом и душой.

Женщина понимала его ненасытность: она видела его своим потаенным глазом. Дрожь пробежала по ее телу, когда глаз моргнул, закатился - и исчез. Она присела на лицо Майло, прижавшись теплыми губками к его губам.