Дэрил Грегори - Пандемоний

У меня едва не вырвалось «…выяснить все про падение самолета».

— Вот увидишь, мы докопаемся до истины.

Я на ощупь перешел в свою комнату. В темноте пришлось двигаться осторожно; чтобы не наступить на разбросанные по полу комиксы. Кровать я тоже нашел на ощупь.

На фоне окна покрывало выделялось светлым пятном. Я сделал шаг вперед и потянул за край. Над больницей повисла почти полная луна. В нескольких окнах на верхнем этаже мерцал голубоватый свет: там явно смотрели телевизор.

В дыру в стекле просачивался морозный воздух. Порывшись в сумке, я вытащил свитер. На пол что-то упало. Я пошарил на полу. Пальцы нащупали деревянную ручку рогатки. Перекладывая ее из руки в руку, я натянул на себя свитер.

Затем лег на кровать. Та хрустнула под моим весом, однако не развалилась. Сумку я положил под голову вместо подушки. Ступни образовали нечто вроде рамы для освещенного лунным светом окна. Читать при таком свете невозможно. Жаль, что я не захватил фонарик.

Итак, я нашел ферму и дом, в котором остановилось время. Нашел мальчика на камне. Завтра я вытащу из этого города ответы на все мои вопросы, вытащу, как дантист выдергивает зубы. И в конечном итоге решу, что мне делать с телом, которое я украл. Потому что мальчишка засел в моем черепе, словно пуля.

Я натянул резинку рогатки, целясь прямо себе между стоп, в отверстие в окне, прямо в подбородок мерзавке-луне.

Давай стреляй, трус. Не тормози!

И я выстрелил. Увы, луна никуда не исчезла.

Олимпия, Канзас, 1944 год

— Приготовьтесь к тому, что вас сейчас аннигилируют, псы империализма!

Над ними появляется Марвел Бой. Ветер развевает белый плащ, ноги широко расставлены на бетонном мосту. Летнее солнце образует над его головой нечто вроде нимба.

Девочка на берегу, невинная заложница, ничего не говорит. Два японских шпиона пытаются смехом замаскировать свой страх.

— Давай спускайся к нам и повтори то, что сказал! — говорит тот, кто повыше. — И сюда, к нам! — вторит его напарник.

Братья Джонсон стояли по пояс в ручье, прислонившись к огромному валуну, что торчит из воды, словно спина гиппопотама. Их сестра, шестилетняя девчушка с косичками, широко открыла глаза и громко плачет.

— Посмотрите на меня! — говорит Марвел Бой.

Он поправляет узел на шее, чтобы плащ смотрелся красиво. Простыню он украл из бабушкиного комода и покромсал перочинным ножом — преступление, конечно, но без этого никак не обойтись.

Марвел Бой пригибается и разводит руки в стороны, затем выпрямляет спину и поправляет плащ.

— Ха! — усмехается Джонсон, тот, что выше ростом. — Да ты, я вижу, трус!

Ему тринадцать, он на год старше Марвела Боя. И еще он сквернословит, если взрослых нет рядом. Его брат, шпион, как и он, на пять лет его моложе. Ему всего лишь восемь. Он побаивается старшего брата и никогда на него не ябедничает. Сестре дозволено находиться рядом при условии, что она не мешает.

Валун примерно в восьми футах от моста. Они не раз становились свидетелями того, как мальчишки-старшеклассники ныряли с моста в омут по ту сторону валуна, однако никто из трио ни разу не рискнул последовать их примеру. Потому что так недолго сломать шею. На мосту ведь даже толком не разбежишься. Можно только прыгнуть, без всякого разбега, с того места, где стоишь.

— Эй, не смейте обзываться! — говорит им Бобби Нун.

Братья Джонсон покатываются со смеху.

— Трус! — кричат они.

Как только не обзывали Бобби: и плаксой-ваксой, и трусом, и вруном. Сколько дней в школе он пропустил из-за того, что учитель называл «эмоциональными проблемами»! Когда-то Бобби слышал голоса, ему мерещились люди, которых в тот момент рядом не было. Бобби ведет себя как ненормальный, говорили другие дети. Даже родная мать, и та не выдержала и сбежала с каким-то мужчиной из Канзас-Сити.

Однако с тех пор как корабль, на котором служил его отец, затонул где-то в Тихом океане, Бобби решил доказать окружающим, что он не трус. Пусть только попробуют обозвать его трусом, и он сделает все что угодно. Бобби знает за собой эту слабость, однако ничего поделать не может.

Он снова сгибается, словно призывает себе в помощь некую таинственную энергию. Шпионы делают шаг прочь от камня — вдруг этот псих прыгнет им на головы. Их сестра прикрывает ладонью глаза.

И Марвел Бой прыгает. Руки раскинуты в стороны, словно крылья, ноги вытянуты в струнку, подбородок вскинут вверх. Тень его плаща накрывает застывших в благоговейном ужасе японских шпионов. Этот момент они запомнят навсегда, думает он.